Огненный крест. Бывшие

Одни, самые отважные и бескомпромиссные, шли в лагеря, за ними захлопывались двери «психушек», другие после тюрем кончали с собой, рано сходили в могилу — и все при совершенном отчуждении общества. Пусть меня не переубеждают, было именно так: полное отчуждение общества. Ничтожная горстка людей отзывалась на их мужество.

Другие, поосторожнее, «кропали в стол», готовили книги, зная, что их за эти книги сотрут — те же лагеря или «психушки». В каждом дне — риск разоблачения, решетка или допрос.

И проклятый воз мыслей с тобой: правильно ли идешь, не даешь ли волю просто чувствам?..

Теперь я знаю, как делается история.

Одни падают, другие (считай, все) переступают и шагают себе дальше, румяные, ясноглазые, уверенные: они победили, боролись — и победили!..

Брюс Локкарт вспоминает о встрече с Керенским в те дни:

«…Керенский говорил без умолку. В нарушение постановления правительства на столе стояло вино, но сам хозяин был на строгой диете и пил только молоко. Всего несколько месяцев назад ему удалили пораженную туберкулезом почку, но это нисколько не отразилось на его энергии. Он вкушал первые плоды власти. Уже был недоволен давлением, которое оказывали на него союзники.

— Как бы понравилось Ллойд Джорджу, если бы какой-нибудь русский взялся поучать его, как следует управлять английским народом?..»

Журнал британского Королевского общества международных дел («International Affairs») в апреле 1956 г. напечатал текст расписки Гельфанда в получении денег от германского посольства:

«Получено от германского посольства в Копенгагене 29 декабря 1915 года один миллион рублей в русских банкнотах для поддержки революционного движения в России».

Подпись: «А. Гельфанд».

Александр Львович Гельфанд не кто иной, как Парвус, один из друзей непреклонного и несгибаемого Троцкого, с которым оказался в числе руководителей первой русской революции 1905–1907 гг. Гельфанд в годы мировой войны проворачивал крупные финансовые и торговые операции. К данным операциям прямое касательство имело одно из самых доверенных лиц Ленина — большевик Яков Ганецкий (Фюрстенберг). К Гельфанду же Ленин относился с выраженной неприязнью.

Гельфанд родился в Березине — местечке, носящем имя реки, на которой Наполеон понес жесточайшие потери при бегстве из России. По национальности — еврей. В 1885 г. окончил одесскую гимназию, 1891-м — Базельский университет: обычный маршрут состоятельных еврейских отпрысков в те десятилетия, причина — запрет поступать в высшие учебные заведения России иудеям.

В конце прошлого столетия эмигрировал в Германию. «Занялся» революцией. Очень «подмог» Ленину, организовав издание «Искры» в Лейпциге. Вернулся в Россию, принимал деятельное участие в марксистском движении. После Хрусталева-Носаря и Троцкого был третьей по значению фигурой в первой русской революции (кто ж только не «делал» эту русскую революцию). В 1905 г. несколько месяцев отсидел в «Крестах».

Гельфанд слыл знатоком марксизма, имел ряд серьезных публикаций. Из тюрьмы по приговору суда сослан в Сибирь, откуда дал тягу приблизительно в одно время с Троцким (1906). Очень скоро стал расходиться с Лениным по ряду теоретических вопросов. Постепенно складывается в идеолога «слабой России» и тужился, делал все, дабы она таковой стала. Фактический ненавистник России и русских, готовый на любые шаги ради ослабления мощи великой славянской державы.

Каким-то своим краем Гельфанд вписывается в идеологические бредни Розенберга (одного из теоретиков фашизма, повешенного в Нюрнберге) и, разумеется, Гитлера. Для них все, что из России, — неполноценное, а русские — «унтерменши», то бишь недочеловеки, назначение которых быть подневольной рабочей силой, скотом. И совершенно не случайно появление в германской политической жизни подобных мыслей. Они были сопроводительным напевом всех десятков веков соседства Германии и Руси. Колонизация славянских земель (а колонизация всегда сопровождается истреблением всего или части коренного населения) являлась целью Германии еще с седой древности. И в разной мере это находит отражение в высказываниях, построениях политических деятелей самых разных взглядов — от Гитлера до Маркса и Энгельса.

Ведь это в 8 знаменитых статьях первого коммуниста затерлось вот такое высказывание: «Славяне — мусор истории…»

Маркс называл себя «черным человеком». И этот «черный человек» (внук раввина, кстати) повернул и против своего народа, заявив, что «евреи — не нация»… Черный и есть…

Идея «ослабленной России» Парвуса, как мы знаем теперь, родилась далеко не на пустом месте. У нее был именитый предшественник в мировом социал-демократическом учении, сам первоучитель — Карл Маркс, который в статье «Демократический панславизм», к примеру, писал:

«Ненависть к русским была и остается у немцев основной революционной страстью».

Вот так, ни больше и ни меньше — «революционная страсть».

И в другом месте:

«Только в союзе с поляками и мадьярами и с помощью самого решительного терроризма против славянских народов мы будем в состоянии обеспечить прочность революции».