Огненный лис

- Если честно, то иногда... - без улыбки ответил Виктор. - Понимаешь, там по крайней мере все ясно было.

- А ты давай опять к нам? Отрядником? - Коваленко почти не шутил. Насколько помню, звания офицерского тебя не лишили?

- Не лишили, - усмехнулся давней промашке правосудия Рогов. Зачислили в запас...

- Ну, так в чем дело? Валяй! Новый "хозяин" примет.

- Новый?

- Много воды утекло, Виктор. Много... - Прапорщик перехватил поудобнее чемодан:

- Даже не знаю, с чего начать. "Хозяин" теперь, конечно, другой - из управления прислали. Провинившегося.

- А где же... небось, на повышение пошел?

- Да уж, возвысился! Дальше некуда.

- Неужто в Благовещенск?

- Бери выше, - Коваленко уткнул прокуренный палец в небо:

- Прошлой зимой замерз вместе с Быченко. Помнишь ведь капитана Быченко? На охоту они под Сковородино ездили... Любка про то как узнала враз сединой покрылась! Вот так... Одним дуновением Господь распорядился: ни того ей, ни другого.

- Жаль бабу, - посочувствовал Рогов.

- А чего жалеть? - Прапорщик ожал плечами. - У неё сейчас Корзюк прижился. Свою клячу бросил - и к ней, под крылышко. Любка-то помоложе будет, да позажиточнее.

- А не знаешь, как там Васька?

- Какой Васька? - Наморщил лоб Коваленко.

- Ну, с которым меня в подвале откопали. Росляков!

- Ах, этот! Шибздик неугомонный... Так его на поселение выпустили, лес пилить. Вместе с ещё одним, который Шипов.

- Дядя? Ну, и что они?

- Росляков, вроде, пилит. А Шипов... Шипов, так тот драпанул, до сих пор ищут.

- Вот ведь молодец! - Не удержался Виктор.

- Ничего и не молодец, - рассудительно возразил Коваленко. - Дурак! Ему сидеть оставалось всего-ничего. А так рано или поздно все равно отыщут и треху лишнюю за побег припаяют.

- Тоже верно, - вынужден был согласиться Рогов. - А ты куда сейчас? Может, заскочим куда-нибудь? Бахнем по соточке за встречу?

- Да я бы с удовольствием, - смутился прапорщик. - Ты не думай... Но, понимаешь, спешу уже - на вокзал. Поезд у меня, домашние заждались.

- Ну, что же. Тогда - счастливо! Бог даст, свидимся.

Тот, кто "отбывал" и страж его крепко, по-дружески обменялись рукопожатиями. И не оглядываясь разошлись каждый своей дорогой, сразу потерявшись в многоликой толпе горожан и приезжих.

"Эх, жаль, про Болотова не узнал. И про Булыжника," - подумал Виктор, залезая в переполненный трамвай под номером двадцать пять. Мелькнула мысль: выскочить, догнать, спросить... Недалеко ведь ушел, и главное - ясно куда, к вокзалу.

Впрочем, Рогов вряд ли отыскал бы старого знакомца.

Потому, что прапорщик направился в совершенно противоположную сторону: поезд его, "Красная стрела", уходил на Москву только завтра.

А сегодня... Сегодня у Коваленко были ещё кое-какие дела в славном городе на Неве.

Во-первых, по назначению требовалось передать фибровый чемодан.

Во-вторых, нужно повидать начальство, доложиться и получить деньги за проделанную работу.

Ну, а потом уже личное: вещевые рынки, магазинчики, ресторан... Да и просто хотелось побородить по Питеру, полюбоваться!

Коваленко очень любил приезжать сюда, любовь эта была искренней и почти бескорыстной. Все вокруг - и Зимний дворец, и Русский музей, и тенистые аллеи Павловска, и сказочную геометрию Петергофа - он с тайной робостью провинциала считал созданным для него одного. Именно он, прапорщик из захолустья, был уверен, что как никто другой понимает и чувствовует замыслы зодчих, художественные изыски, стиль и промышленный размах этого неповторимого города.

Москва ему нравилась куда меньше. Слишком уж велика, шумна, громоздка. Все - слишком! Разумеется, если сначала пожить здесь, в северной столице... За последние годы Коваленко все чаще задумывался о переселении в Питер. А что? Почему бы и нет?

Работает он честно, как говорилось в мультике "отличается умом и сообразительностью". Глядишь, найдется теплое местечко! Надо только поделикатнее, не спешить. Доказать сначала свою полезность здесь и потом испросить ненавязчиво разрешения. Надо бы...

Коваленко подмигнул сам себе, клацнул языком и через Банковский мостик перебежал на противоположный берег канала Грибоедова.

Здесь он сбавил шаг и степенно миновал ажурные кованые ворота ставшего недавно университетом Фмнансово-экономического института. Поднялся по мраморному крыльцу, кивнул, как старой знакомой, бабушке на входе и через пару минут был уже на четвертом этаже.

Мужской туалет... В соседней кабинке кто-то невидимый кряхтя справлял нужду. Закончив, пошуршал бумагой, застегнулся, и прежде чем слить воду поставил на пол, под перегородку, точно такой же, как у Коваленко обшарпанный чемодан. Прапорщик привычно поменял его на свой и дав незнакомцу время уйти тоже занялся приведением себя в порядок.

Половина дела сделана, можно сматываться вниз.

Бессменная институтская вахтерша улыбнулась ему на прощание, как старому знакомому: вот ведь какой мужчина положительный, скрупулезный. Раз в полгода приезжает, всегда в одно и то же время... Заочник, наверное, с производства.

Или, может, лекторат контролирует.