Огненный шар

Ник позвал к себе собаку, но она только прижала уши, заскулила и спряталась поглубже в будке.

— Ин, ты меня видишь? — спросил Ник.

— Что за глупости, конечно. Ты хочешь сказать…

— Я ничего не хочу сказать, я думаю.

— Он думает, что бы поесть, — повеселел Жан.

— А Жана? Жана видишь?

— А ты — нет…

— Я вижу.

— И я вижу. Что с тобой, Ник? Вон он у дверей стоит.

— Так они нас не видят, вам это понятно? Они нас слышат, но не видят. Ну-ка вспоминайте, что с нами случилось?

Между домов появилось еще двое мужиков.

— К нам идут, — насторожилась Ин.

— Отойди в сторону, прижмись к стене, — скомандовал Ник и взглянул на Жана. — Иди сюда, — прошептал он.

Жан прижался к Нику и наблюдал за проходящими мимо мужиками, которые, разговаривая между собой, прошли рядом с ребятами, не обращая на них никакого внимания.

— Дяденька, можно вас? — крикнула Ин, когда они прошли немного вперед.

Мужики переглянулись, перекрестились и свернули во двор одной избы.

— Смотри, как они одеты, — заметил Жан. — У нас даже в самой заброшенной деревне так не ходят.

— Да тихо ты, — остановил его Ник и присел у стены. — Что-то я ничего не пойму. Жан, оставайся с Ин и ждите меня здесь, я попробую войти в дом.

— По башке захотел получить от хозяина? — спросил Жан.

— Уж как получится. Я не могу тебя туда отправить — ты сразу что-нибудь натворишь.

— Представляешь, у хозяйки волосы сейчас дыбом встанут, она с ума сойдет, — улыбнулся Жан.

— Вот поэтому стой здесь, я сам пойду.

Ник приоткрыл дверь и скользнул внутрь. Он тихо пробрался по темному коридору, стараясь не шуметь, и прислушался. В избе слышались голоса детей и взрослых.

— Опять дверь открылась, — сказал мужик, и женщина вышла в сени.

Ник в это время проник в избу и стал в углу. Трое ребятишек и мужик сидели за столом и готовились к обеду. На столе стоял большой казан с кашей и несколько лепешек, только что испеченных в русской печи, которая находилась тут же в комнате. Никто не обращал на Ника внимания. Он подошел к столу, подвинул табурет и присел. Теперь Ник заметил, как взгляды всех устремились на него.

— Кто болтает ногами? — спросил мужик. — Мать придет, вот вам врежет. — Он стал раскладывать кашу по мискам, строго посматривая на свое потомство.

У Ника потекли слюни от голода. Он протянул руку к лепешке и потянул ее к себе.

— Батя, смотри, лепешка поехала, — закричал в восторге мальчуган.

— Я сейчас тебе ложкой в лоб так заеду, что у тебя все остальное поедет, — строго сказал отец.

Мальчуган тут же замолк, наблюдая за лепешкой, а Ник медленно убрал руку, чтобы ребенок успокоился.

Вошла хозяйка.

— Ветер на улице, — сказала она и направилась к табурету, где сидел Ник.

Он немедленно вскочил и отошел в сторону. Хозяйка уселась на табурет и принялась есть кашу.

Ник еще раз огляделся, ощупал себя — все нормально…

«Что за странные люди, — подумал он. — Или мы такие после того, что с нами произошло?».

Он подошел к большой иконе, висящей в углу комнаты, в которой отражалось все семейство, сидящее за столом. Каково было его удивление, когда он в ней не увидел своего отражения. Ник поправил рукой упавшую на глаза челку и снова не увидел ничего, что могло подтвердить его присутствие. Он обернулся на сидящих за столом обитателей избы и, поднимая осторожно ноги, чтобы не скрипел пол, направился к выходу. На печи лежало еще несколько лепешек и он, пользуясь тем, что его никто не видит, прихватил с собой две штуки, сунул под куртку и вышел за дверь.

— Батя, смотри, наш хлеб ушел, — закричали дети.

— Цыц, малявки, что вы мелете? — рявкнул отец. — Иди, мать, закрой дверь, опять открылась.

— Я же ее на крючок закрыла, — ответила женщина.

— Значит, плохо закрыла. Иди закрой…

Исчезновения двух лепешек отец не заметил и продолжил обед.

Ник вышел на улицу.

— Ну, что тебе сказали хозяева? — спросила Ин.

— Вот ешьте. — Ник подал каждому по лепешке. — Дела вообще странные.

— А ты уже наелся? — спросил Жан. — Хоть что-нибудь узнал? — Он жевал с жадностью теплый еще хлеб.

Ин отломила половину Нику.

— Что там?

— Я вообще ничего не понимаю. Стоял рядом, сел за стол, а меня никто не замечает, будто меня вовсе и нет.

— Да ладно. Мы же тебя видим, — сказала Ин.

— Я вас тоже, а нас никто не видит.

— Как это?

— Вот так. Не видят — и все. Я даже своего отражения не увидел.

— Ты что, совсем? — сказал Жан. — Невидимка что ли?

— Да, такой же, как и ты, — ответил Ник. — Они нас не видят, но слышат.

— Не может быть. Они ведь такие же люди, как и мы?

— Они — да, а мы — нет, — вздохнул Ник.

— Это значит, когда я этой бабе кричал, она меня все же слышала, — сказал удивленный Жан.

— Выходит, так. Но никого не видела. Ты прекращай людей пугать своими криками, — предупредил Ник.

— Мы что, в другом измерении? — не успокаивался Жан.

— Не знаю. А самое главное — не знаю, где мы вообще находимся. Какая-то глушь и болото вокруг. Вот влипли!

— Успокоились, мальчики, — сказала Ин и присела на крыльце.

— На нас даже собака не лает. Нас просто нет. — Жан побледнел и ущипнул себя теперь за ногу. — Я чувствую боль, значит, я есть.

— Мы все есть, и нас нет, — ответил Ник.