Огненный шторм

Встав, я последовала за Смоук к белью и помогла ей сложить его в корзину.

— Достаточно переживаний на один день, — сказала Смоук.

Пета фыркнула.

— Он ещё не кончился.

Смоук застыла.

— О Богиня-мать, это не к добру.

Я взглянула поверх нее на нескольких женщин, направляющихся к нам. Впереди всех шла глубоко беременная женщина, вытиравшая льющиеся по щекам слезы.

Мой фамильяр прыгнула мне на плечо.

— Это жена одного из Эндеров, которых ты убила.

Сердце ушло в пятки, я опустила корзину. Эту боль причинила я, и неважно, почему.

Я медленно выдохнула.

— Что бы ни случилось, я приму это.

Глава 5

Смоук попыталась остановить их, но ее толкнула в сторону шедшая впереди женщина.

— Прочь с дороги, выродок-полукровка.

Смоук споткнулась и упала на колени на мягкий пепел берега реки, но она хотя бы не ушиблась.

Я выпрямилась, когда беременная женщина подошла ко мне. У нее были покрасневшие от слез глаза с радужками цвета слабого пламени. Казалось, что волосы она подстриглась себе сама, и я припомнила смутно, что что-то подобное Саламандры делают при трауре.

— Ты та самая Терралинг, которая ранила моего супруга? — слова вызвали у нее новый поток слез.

Я кивнула.

— Я.

Пощёчина была сильной, от нее мою голову мотнуло в сторону. Вторая и третья пощёчины были не слабее, кожа от них горела и умоляла уклоняться. Но я не пошевелилась. А она рухнула вперёд, удивив меня. Я поймала ее и опустила на землю, в то время как ее беззащитное тело сотрясали рыдания. Она вцепилась в меня, ее скорбь была безгранична.

— Мне так жаль, — прошептала я, воспоминания о собственных потерях позволяли мне понять, насколько глубоко может засесть боль. Как она забирается в кости и крадёт ту часть тебя, о которой ты даже не подозревал. Эта часть никогда не сможет вернуться, ее можно увидеть лишь на расстоянии, когда другие люди живут собственной жизнью без страха потери, потому что никогда не теряли.

— Ненавижу тебя, — услышала я свои же слова, много лет назад сказанные Кассаве.

— Я знаю, — сказала я. Она подняла полные слез глаза, а ее подруги забрали ее из моих рук, они смотрели на меня осуждающе, словно палач при исполнении приговора. Они помогли ей встать, в то время как она бормотала что-то. Ее речь звучала так, словно она повторяла ее уже сотни раз.

— Я виделась с ним у целителей, он улыбался и был в порядке. Они зашили его рану на боку, она была не страшной. Они сказали, что с ним все будет хорошо, и он пробудет там до утра. И потом ему можно будет вернуться домой, — ее дыхание стало прерывистым, и ее подруги стали успокаивать ее, говоря, что все будет в порядке. Они знали, все, что она говорила, было правдой. — Но он не был в порядке. Утром он был мертв, его рана была открытой, словно его снова проткнули, стежки на ней были разорваны, и повсюду была кровь. Богиня, кровь! — она бы упала, если бы ее не держали ее подруги.

Я обежала ее вокруг и встала перед ней.

— Подожди, постой. Ты сказала, он был в порядке. Его раны исцелили?

Она медленно подняла на меня глаза.

— Да. Я держала его за руку, он трогал мой живот. Говорил, что больше не хочет быть Эндером, если должен выполнять такие приказы вновь. Он хотел видеть, как взрослеет наш малыш, а не бояться постоянно, что его заберут от нас. И его забрали.

Смоук подошла ко мне сзади.

— Лана, что ты имеешь в виду, говоря про такие приказы?

Лана сверкнула глазами в сторону Смоук.

— Он был должен убить Эндера из Края. Он сказал, что это было неправильно, но у него не было выбора. Он был в порядке, в порядке у целителей. Но ты вернулась, так? — она сверлила меня гневным взглядом. — Ты вернулась и закончила начатое, злобная сука.

Она бросилась на меня, и я снова поймала ее, несмотря на поднимающиеся вдоль ее рук всполохи силы. Я не хотела, чтобы она упала, не хотела навредить ее ребенку больше, чем я уже навредила, забрав его отца.

Я поймала ее за талию, когда она споткнулась и повернулась при падении, ее спина прижалась ко мне, и она руками обхватила свой живот. Дух вырвался вперёд и соединил нас обеих. Я увидела ее ребенка, увидела его душу и биение сердца. Он пойдет по стопам отца, будет воином, если переживет роды. Пуповина, соединяющая его с матерью, трижды обвилась вокруг его шеи.

— У тебя будет мальчик, — сказала я, слегка ее придерживая. Она расслабилась в моих руках и положила свои руки на мои.

— Откуда ты узнала…

— Роды будут лёгкими. Тебе будет не очень больно, но у него шея обвита пуповиной. Трижды. Акушерка справится с этим.

Я помогла ей встать на ноги, слова сами лились из моего рта:

— Он будет Эндером, как и его отец. Он будет хорошим человеком.

Картинки покинули меня, и я взялась за голову. Лана взяла мою израненную руку и нахмурилась, глядя на нее, словно в поисках ответа.

— Ты не хотела убивать его, так?

— Нет, я просто хотела выбраться оттуда живой, — сказала я.

Она кивнула.

— Как и мы все.

Одним движением она скинула мои руки со своих и пошла прочь, а за ней последовали ее подруги. Но перед этим каждая из них остановилась передо мной и плюнула под ноги.

Пета — я почти забыла, что она была на моих плечах — фыркнула.