Огненный трон

Мы с Картером переглянулись. Это был уже не первый раз, когда страж реки останавливал нашу лодку и требовал, чтобы мы под угрозой смерти назвали его имя. Видимо, для душ усопших египтян, а также для живых магов это считалось стандартным испытанием. Но сейчас мне что-то не верилось, что тест оказался настолько простым. Я ведь сразу узнала бараноголового бога, статую которого мы видели в Бруклинском музее. Значит, тут кроется какой-то подвох…

– Это же он, правда? – шепотом спросила я Картера. – Ну, этот мужик, который похож на Бульвинкля!

– Не называй его Бульвинклем! – зашипел Картер. Потом задрал голову и громко спросил: – Ты ведь Хнум, верно?

Бараноголовый бог глухо заворчал и для пробы рубанул одним ножом перила нашей палубы.

– Это еще один вопрос? Или это ваш окончательный ответ?

– Э-э… – растерялся Картер.

– Нет, не окончательный! – выпалила я, осознав вдруг, что мы чуть не угодили в ловушку. – Хнум – это твое обычное имя, да? А ты, видимо, хочешь, чтобы мы назвали твое истинное имя, твой рен.

Хнум величаво покачал головой, и бронзовые бубенцы на его рогах зазвенели.

– Это было бы славно. Да только, увы, никто его не знает. Даже сам я его забыл.

– Как можно забыть свое собственное имя? – удивился Картер и тут же спохватился: – Это был вопрос, на всякий случай.

– Я – часть Ра, – ответил бараноголовый бог. – Я – его воплощение в Нижнем мире и третья из его ипостасей. Но Ра давно уже не совершает своего путешествия по Реке Ночи, и я стал ему не нужен. Он бросил меня здесь, у врат Четвертого Дома, как заношенный плащ. Я стерегу врата, и нет у меня ни другой цели, ни назначения. Если бы кто-нибудь напомнил мне мое истинное имя, я бы вручил свой дух своим освободителям, и они помогли бы мне воссоединиться с Ра. А до тех пор мне нельзя покидать это место.

Странно было видеть, как десятиметровый великан с острыми ножами в руках мается и страдает, как заблудившаяся овечка. Мне ужасно захотелось ему помочь. И еще больше захотелось, чтобы несчастная овечка от своей великой печали не изрубила меня на куски.

– Если ты не помнишь своего имени, – осторожно начала я, – мы могли бы назвать тебе просто любое пришедшее на ум древнее имя. Как бы ты узнал, правильный ответ мы дали или нет?

Хнум рассеянно поводил ножами по воде.

– Я как-то об этом не думал.

В глазах Картера ясно читалось: «Ну и зачем ты ему это сказала?»

Бараноголовый бог жалобно заблеял, терзаясь раздумьями.

– Наверное, я узнал бы свой рен, если бы услышал его, – решил он. – Хотя и не уверен, конечно. Я ведь только часть Ра, поэтому я во многом не уверен. Я растерял почти все свои воспоминания, свое могущество… я даже не знаю толком, кто я такой. Все, что от меня осталось – это пустая оболочка.

– Если это всего лишь оболочка, значит, ты был воистину велик, – пробормотала я.

Мне показалось, что бог слегка улыбнулся, хотя по бараньей морде наверняка не скажешь.

– Мне жаль, что ты не знаешь моего истинного имени, – сказал он. – Ты славная девочка. Тебе достало ума и храбрости продвинуться по реке так далеко. Ты первая и лучшая из всех, кто был до тебя. И держишься ты отлично. – Он сокрушенно вздохнул, встряхнул головой и добавил: – Ну да ладно, что уж теперь. Пора переходить к убийству.

Первая и лучшая. В голове у меня лихорадочно завертелась одна мысль.

– Подожди, – сказала я. – Кажется, я знаю твое имя.

– Что, правда? – ахнул Картер. – Так скажи ему скорее!

Мне вспомнилась та строчка из «Книги Ра» – «первый из Хаоса». Я обратилась к памяти Исиды – единственной богини, которой было известно тайное имя Ра, и истинная природа бога солнца начала раскрываться передо мной.

– Ра был самым первым богом, который возник из Хаоса, – сказала я.

Хнум нахмурился.

– Это что, мое имя?

– Погоди, послушай сначала, – велела я. – Ты сказал, что без Ра чувствуешь себя неполным, что ты – лишь оболочка себя прежнего. Но то же самое можно сказать и обо всех остальных египетских богах. Ра – самый старый и самый могущественный из них всех. Он и есть настоящий источник Маат, как… как…

– Как стержневой корень всех богов, – подсказал Картер.

– Точно, – с облечением сдалась я. – Не имею представления, что такое стержневой корень, но звучит подходяще. За те столетия, что минули со дня ухода Ра, боги только слабели и чахли, потому что им не хватало Ра. Может, они и сами не хотят признать этого, но он – их сердце. Мы между собой все это время обсуждали, стоит возвращать Ра или нет. Мы не знали, почему это так важно… но сейчас я поняла.

Картер кивнул: кажется, идея его захватила.

– Ра – средоточие Маат. Чтобы боги одержали победу, Ра непременно должен вернуться.

– И именно поэтому Апоп тоже хочет, чтобы Ра пробудился от сна, – осенило меня. – Они же связаны – Маат и Хаос. И если Апоп проглотит Ра, когда бог солнца стар и слаб…

– То все боги погибнут, – закончил Картер. – Мир погрузится в Хаос.

Кнум повертел головой, изучая меня то одним красным глазом, то другим.