Огненный трон

— Время — деньги, — согласился Хонсу.

Наши родители встали.

— Мы не можем остаться, — сказал отец. — Но, дети…

Он не знал, как закончить фразу. Стандартное «желаю удачи» вряд ли годилось. В отцовских глазах читалась тревога. Он и сейчас считал себя виноватым, хотя тщательно это скрывал. Говоря словами Гора, наш отец был хорошим полководцем.

— Мы любим вас, — закончила за него мама. — Вы выиграете.

Через мгновение родителей уже не было на веранде. Сама веранда теперь напоминала сцену. Вокруг нее, как в зрительном зале, стало темно. Доска для сенета тоже засветилась ярче.

— Светло, — сказал Ра.

— Три голубые фишки ваши. Три серебристые — мои, — пояснил Хонсу. — Осталось лишь увидеть, на чьей стороне окажется удача.

Начало игры было успешным. Сейди мастерски бросала полоски. Опыт Беса насчитывал несколько тысячелетий. В мою задачу входило двигать фишки и следить, чтобы Ра их не съел.

Поначалу было непонятно, кто выигрывает. Мы просто бросали полоски и двигали фишки. Даже не верилось, что мы играем на свои души, свои истинные имена. Словом, на свою неповторимую индивидуальность, если такое понятие вам ближе.

В самом начале мы сшибли одну из фишек Хонсу. Его это ничуть не расстроило. Он находился в приподнятом настроении, словно давно искал партнеров для игры и вдруг нашел.

— Скажи, а тебе не совестно проглатывать души? — спросил я его.

— Ни капельки, — ответил лунный бог, протирая тряпочкой амулет с полумесяцем. — Почему это должно меня мучить?

— Мы пытаемся спасти мир, — объяснила Сейди. — Маат, богов. Словом, все. Неужели ты не будешь переживать, если мир погрузится в хаос?

— Не так уж это и трагично, как вам кажется, — ответил Хонсу. — Изменения происходят по фазам: Маат и хаос, хаос и Маат. Поскольку я — лунный бог, я люблю перемены. А вот бедняга Ра — он всегда придерживался… сейчас сказали бы, что он придерживался жесткого графика. Один и тот же путь. Каждую ночь. Все знакомо, все предсказуемо. Скука невероятная. Уход в изгнание был, пожалуй, самым интересным из его поступков. Если Апофис победит и проглотит солнце… что ж, луна, надо думать, все равно останется.

— Ты просто сумасшедший, — сказала Сейди.

— Ха-ха! Я готов уступить тебе пять минут лунного света в доказательство своей полной… психической вменяемости.

— Продолжаем игру, — отмахнулась Сейди. — Твой ход.

Хонсу бросил полоски. Я с тревогой следил, как нашему противнику начинало везти. Ему выпало пять, и одна из его фишек оказалась почти в конце доски. Но в этом была и хорошая сторона. Его фишка застряла в «Доме Трех Истин». Следовательно, вытащить ее оттуда он мог, только получив на полосках тройку.

Бес внимательно глядел на доску. Я чувствовал, что расклад ему не нравится. Одна наша фишка все еще находилась на старте, а две другие — в последнем ряду доски.

— А сейчас будьте внимательны, — предупредил нас Хонсу. — Здесь начинается самое интересное.

Сейди выбросила четверку. У нас было два варианта. Или вывести из игры нашу передовую фишку. Или средней фишкой выбить фишку Хонсу из «Дома Трех Истин» и вернуть ее на старт.

— Сбивай его фишку, — посоветовал я. — Так надежнее.

Бес покачал головой.

— Тогда мы сами застрянем в «Доме Трех Истин». Шансы, что ему выпадет тройка, малы. Лучше отодвинуть назад первую фишку. Так у нас сохранится хотя бы один дополнительный час.

— Одного часа нам мало, — возразила Сейди.

Хонсу явно испытывал удовольствие от нашей нерешительности. Он потягивал вино из серебряной чаши и улыбался. Ра забавлялся тем, что пытался оторвать шипы со своего цепа.

— Ав, ав, ав, — приговаривал древнейший из богов.

У меня лоб взмок от напряжения. Кто бы мне раньше сказал, что я буду потеть за настольной игрой!

— Бес, ты уверен? — спросил я гнома.

— Это твоя лучшая ставка, — ответил он.

— Лучшая ставка? — усмехнулся Хонсу. — Как мило!

Мне хотелось с размаху ударить лунного бога по его ухмыляющейся физиономии, но я сдержал эмоции и вывел первую фишку из игры.

— Поздравляю! — сказал Хонсу. — За мной — один час лунного света. Теперь мой черед.

Он бросил полоски. Они упали на обеденный стол и… у меня возникло странное ощущение. Я вдруг представил свое сердце кабиной лифта, у которой вдруг перерезали тросы и она с приличной высоты ухнула вниз. Полоски показали тройку!

— Ой! — крикнул Ра и уронил цеп.

Хонсу вывел свою фишку из игры.

— Какая жалость. Чей рен я могу получить?

— Пожалуйста, не надо! — взмолилась Сейди. — Возьми назад час, который мы у тебя выиграли.

— Это против правил, — уже без всякой улыбки сказал Хонсу.

Я смотрел на зазубрину, шесть лет назад оставленную на столе моим красивым и навороченным швейцарским ножом. Если я лишусь рен, это воспоминание исчезнет, как и все остальные. Но если я отдам свой рен Хонсу, то Сейди сумеет произнести завершающую часть заклинания. Бес будет ее защитником и советчиком. Из нас троих я представлял наименьшую ценность.

— Я…

— Не ты, а я, — возразил Бес. — Этот ход был моей идеей.

— Бес, не надо! — закричала Сейди.