Огненный тыл

Обнаружился еще один неприятный факт: новейшие противотанковые пушки вермахта «ПАК-38» легко пробивали броню новых советских танков с помощью подкалиберных снарядов. При отсутствии артиллерийской поддержки наступление танков теряло смысл – их легко поражали зенитные орудия и тяжелые полевые пушки. А в качестве тягачей артиллерии использовались тракторы, что неизменно вызывало отставание от основных сил.

И все же танковое подкрепление сумело переломить ситуацию в районе Ярцево. Командование нарастило плотность огня на узком участке фронта. Немцы отошли. Измотанные советские части приступили к возведению оборонительной линии – рыли окопы, траншеи, возводили блиндажи и пулеметные гнезда. Войска зарывались в землю, ждали обещанных подкреплений…

Глава вторая

– Тихо… – Шубин приложил палец к губам.

Разведчики застыли, потом стали тихо исчезать – кто за дерево, кто в канаву. Обернувшись, Глеб обнаружил, что остался один. Он быстро присел, сместился вбок.

Группа сменила направление, теперь пошли на юг. Неподалеку находилась вражеская часть. Тянуло дымком, солдаты что-то жарили на костре, очевидно, курей, изъятых у сельчан, весело переговаривались. Самое время для ужина – седьмой час вечера. Темнеет в июле поздно, останется время даже повоевать.

Речь была не совсем немецкая – даже совсем не немецкая! Шубин оглянулся, отыскал взглядом Дубровского. Тот сидел на корточках за деревом и делал непонимающее лицо.

– Венгры, товарищ лейтенант, – прошептал сержант Климов, – как пить дать венгры.

– Ты знаешь венгерский?

– А чего его знать? – пожал плечами младший командир. – На этом направлении много венгерских частей. Это нам товарищ политрук говорил. Венгры не такие напористые, как немцы, воюют так себе, но все равно враги, и убивать их надо, равно как и немцев…

Шубин пожал плечами. Логика безукоризненная: если не немцы, значит, венгры. Многовато у фашистского режима оказалось союзников: венгры, румыны, итальянцы…

Противник постепенно просачивается в район между Соловьевской переправой и Ярцево, создавая угрозу для последнего. Части врага пока разобщены, зачастую противник движется по инерции, опережая собственные планы, окрылен успехами, уверен, что теперь так будет всегда. Что писал товарищ Сталин про «головокружение от успехов»? Не в то время, не по тому поводу, но все же…

Лейтенант мотнул головой – уходим в сторону. Группа «леших» потянулась за командиром.

– Пару гранат бы в этот вертеп, – злобно просопел Ершов, – будет им ужин как в лучшем московском ресторане. И курочка наша, советская, и хрен с чесноком… Товарищ лейтенант, а у нас сегодня ужин запланирован? Или до победного прикажете?

Слева за лесополосой гудела дорога. Шли грузовые автомобили. «Деревня Крутиха, – делал мысленные зарубки Глеб. – Дислоцирована, по малым меркам, венгерская рота. А при достаточном воображении – батальон. Точнее бы узнать. Значит, снова отвлекаться и рисковать. До места выполнения задания еще полночи киселя хлебать – задание важное и должно быть выполнено. Но и то, что было здесь, в «водоразделе» – не менее важно, и если проигнорировать, последствия будут плачевными…»

Бледнели краски дня. Солнце ушло за деревья, по округе расползалась дымчатая полумгла. До полной темноты оставалось часа три.

Телефонный провод вился по поляне, Шубин чуть не споткнулся об него. Махнул рукой: бегите дальше, сам присел на корточки. Разведчики скрылись в кустарнике, залегли, с интересом уставились на командира. Еще один провод! Неужели не дадут перерезать? А в этом, кстати, есть смысл.

Глеб прыжками добрался до своих:

– Осмотреться, товарищи красноармейцы. Направление – на юг. Задержимся здесь ненадолго.

– И правильно, товарищ лейтенант, – заулыбался Дубровский, – все равно отдыхать пора, заодно и совместим, так сказать…

Тропинку через кустарник до ближайшего оврага протоптали за пять минут. Люди рассредоточились, взяв под наблюдение приличный сектор.

Шубин выбрался на опушку, прислушался. Природа потускнела и затихла. Стихли звуки с дороги. Замолчали, почуяв вечер, лесные пичужки, лишь в чаще покрикивали голодные совята, и неугомонный кузнечик на лужайке выводил скрипичные трели.

Глеб вынул нож, потом задумался, убрал и стал пальцами перегибать провод. Делал это, пока под оплеткой не хрустнул металл. Посидел еще немного, задумчиво глядя по сторонам, потом подался к ближайшим кустам.

Разведчики терпеливо ждали. До поврежденного провода было метров двадцать открытого пространства.

– Усну сейчас, – прошептал сержант Климов и клюнул носом.

– Подъем, сержант… – зашипел Чусовой. – Проспишь самое интересное…

Молчали минут десять, наблюдая, как засыпает природа, удлиняются тени от деревьев.

– Эй, математик, – толкнул Карякин в бок Дубровского, – предложи какую-нибудь задачку.

– Могу предложить уравнение с тремя неизвестными, – прошептал Влад. – Тихо, Паша, варежку заткни…