Огненный завет (Братство пламени)

– Кстати обо всех. Я просила Брайана Гамильтона быть здесь. – Тэсс неодобрительно посмотрела на мать. – Кажется, у дома стоит его «роллс-ройс», но я не…

Двери гостиной раздвинулись. Тэсс резко обернулась. Вошла служанка в форме, включая наколку. Она несла серебряный поднос с тостами и паштетом, который поставила на антикварный столик ценой в тридцать тысяч долларов. Вслед за ней в комнате появился мужчина в смокинге. Он держал в руках другой серебряный поднос, на котором стояли чашки и японский чайник двухсотлетней давности.

– Прошу прощения, что так долго разговаривал по телефону, Мелинда. Я подумал, что могу быть полезным и помочь Эдне. Надеюсь, ты не возражаешь?

– Возражаю? Конечно, нет. Я уверена, что Эдна отдаст должное твоей любезности, к тому же ни один мой гость не может сделать что-то не так.

Мужчина поставил поднос на стол рядом с первым и с улыбкой повернулся к Тэсс. Ему было за шестьдесят, но он сохранил отличную выправку, был худощав, подтянут, с густыми, темными, великолепно подстриженными волосами и красивым лицом с резкими чертами, которое прекрасно выходило на фотографиях. В подписях под газетными снимками обычно упоминалось о его бесчисленных заслугах во Вьетнаме и головокружительной карьере лихого генерала морской пехоты. От улыбки морщинок вокруг его глаз прибавилось, и они стали резче. Голос вошедшего был хрипловатым, но с мягкими интонациями телевизионного комментатора.

– Как поживаешь, Тэсс? – Он протянул ухоженную мускулистую руку.

Тэсс неохотно приняла ее. Рукопожатие его было крепким.

– Не слишком хорошо, Брайан. В данное время у меня проблема.

– Так я и понял по телефону. – Брайан повернулся к служанке, затем, подняв брови, взглянул в сторону матери Тэсс. – Но прежде чем мы начнем ее обсуждать…

Мать Тэсс поняла намек.

– Спасибо, Эдна. Мы сами нальем чай.

– Как скажете, мэм.

Сделав реверанс, Эдна вышла и задвинула за собой дверь.

– Ну вот, – сказала мать Тэсс. – Теперь я уверена, ты не будешь возражать против роли хозяина, Брайан.

– Конечно. – Он взял чайник.

– Нет, постойте, – остановила его Тэсс. – Я правда не хочу…

Они непонимающе посмотрели на нее.

– …есть или пить. Я перехватила претцель[8] в аэропорту.

– Претцель? – с ужасом переспросила мать Тэсс.

– Мне хотелось бы перейти к делу, – сказала Тэсс. – И поскольку ты, Брайан, в смокинге, я полагаю, что ты либо сбежал с приема в честь советского посла, либо опаздываешь туда. Я также полагаю, что тебе надо либо вернуться туда, либо успеть к началу, поэтому не буду задерживать тебя больше, чем нужно. Поверь, я не хочу зря тратить твое время. – Она старалась, чтобы в ее словах не прозвучало сарказма.

– Тэсс, ну разве это возможно, чтобы ты зря потратила мое время. – Брайан поставил чайник, обошел вокруг стола и встал лицом к ней. – Я сказал тебе по телефону, что в память о прежних временах и о твоем отце… я готов сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе.

– Совершенно верно. В память о моем отце.

– Мы были друзьями, – проговорил Брайан.

– Но это не помешало тебе послать его в Бейрут.

– Ну вот что, – прервала ее мать, – если этот разговор и дальше будет продолжаться в таком тоне, я не собираюсь сидеть здесь и…

– Это неплохая идея, мама: почему бы тебе не оставить нас? У нас с Брайаном есть тема для разговора.

– Нет, Мелинда, не вздумай уходить. Пора поставить все точки над "i", – сказал Брайан. – Ради всех нас. – Он сел рядом с матерью Тэсс и взял ее за руку.

Неожиданно у Тэсс впервые появилось подозрение, что у них может быть роман. Лучший друг ее отца, человек, пославший своего лучшего друга на смерть, мог ли он спать с женой этого своего лучшего друга? При мысли о них в постели Тэсс затошнило так, что она пожалела о съеденном по дороге из аэропорта претцеле.

– Ладно, давайте разберемся втроем, – согласилась Тэсс. – Меня это устраивает. Если я получу то, чего хочу…

– Твой отец был преданным идее дипломатом, – сказал Брайан. – Он поехал в Бейрут, где творилось черт знает что, полагая, что его вмешательство сможет остановить войну между христианами, мусульманами и всеми этими разношерстными группировками. Он искренне верил, что может покончить с насилием.

– Ты, похоже, решил произнести речь, – сказала Тэсс.

Брайан пожал плечами.

– Профессиональная болезнь.

– Кстати, всю эту дребедень, которую ты только что выдал, причем в тех же самых выражениях, я, по-моему, читала в «Вашингтон пост» в день смерти отца.

– Возможно, – мрачно ответил Брайан. – К сожалению, поскольку мне без конца задают вопросы, я, случается, повторяюсь.

– Однако ты не сказал корреспонденту «Вашингтон пост», что отца послали в Бейрут вести переговоры о поставках оружия той стороне, которую хотели видеть победителями, – христианам. И ты также не сказал, что ваша служба безопасности так чертовски плохо работала, что мусульмане узнали о сделке и похитили моего отца, чтобы он не смог завершить переговоры.

– Но, Тэсс, это же все домыслы.