Огнепад (Сборник)

Но покамест они больше походили на гигантских механических эмбрионов, недоносков. В жестоком белом сиянии трюмных прожекторов их углы и грани складывались в контрастную мозаику светотеней.

Я отвернулся от иллюминатора.

– Это здорово подорвет наши запасы субстрата.

– С защитным покрытием корпуса было хуже. – Бейтс следила за строительством по выделенному плоскому экрану, встроенному прямо в переборку фабрикатора: вероятно, практиковалась. Мы потеряем связь с имплантатами в мозге, как только сменим орбиту. – Но ты прав. Возможно, скоро нам придется поживиться одной из местных каменюк.

– Хм. – Я снова заглянул в трюм. – Думаешь, эти роботы нам понадобятся?

– Неважно, что я думаю. Ты умный парень, Сири, сам не догадаешься?

– Для меня важно. А значит, важно и для Земли.

Да, это имело бы значение, если бы Земля командовала нами… Как глубоко ни вляпайся в систему, определенные слои подтекста всегда остаются различимы.

Я сменил галс:

– Тогда как насчет Сарасти и Капитана? Есть мысли?

– Обычно ты работаешь аккуратнее.

Тоже правда.

– Просто… помнишь, Сьюзен поймала Растрепу и Колобка, когда те перестукивались?

От кличек Бейтс передернуло:

– И?

– Странно, что «Тезей» не застукал их первым. Обычно квантовые компьютеры мастерски распознают образы.

– Сарасти отключил квантовые модули: с того момента, как мы вышли на орбиту, борт функционирует в классическом режиме.

– Почему?

– Электромагнитный шум. Слишком велик риск декогеренции[67]. Квантовый компьютер – штука капризная.

– Но борт ведь экранирован. И «Тезей» экранирован.

Бейтс кивнула.

– Насколько возможно. Но идеальная защита – это идеальные шоры, а мы не в том положении, когда хочется соглашаться на добровольную слепоту.

Вообще-то именно в том. Но смысл в ее словах был.

И не один, только второй она не высказала вслух: «Ты упустил то, что болталось в КонСенсусе на всеобщем обозрении. А вроде первосортный синтет…»

– Сарасти, наверное, знает, что делает, – признал я, прекрасно понимая, что вампир может подслушивать. – Пока он, насколько мы знаем, не ошибался.

– Насколько мы можем знать, – заметила Бейтс.

– Если можешь поправить вампира, он тебе не нужен, – вспомнил я.

Она слабо усмехнулась.

– Исаак был хорошим человеком. Но пиару не всегда стоит верить.

– И ты не купилась? – спросил я. Однако Бейтс уже решила, что слишком распустила язык.

Я забросил крючок, наживив его выверенной смесью почтения и недоверия:

– Сарасти знал, где мы найдем шифровиков. Вычислил с точностью до метра, в таком-то лабиринте.

– Да, полагаю, для такого действительно была нужна сверхчеловеческая логика, – признала она, подумав, насколько же я, блин, туп.

– Что? – переспросил я.

Бейтс пожала плечами:

– А может, он просто догадался, что, раз «Роршах» выращивает собственную команду, нас с каждым разом будет встречать все больше шифровиков. Где бы мы ни высадились.

Мое молчание перебил писк КонСенсуса.

– Орбитальный маневр через пять минут, – объявил Сарасти. – Имплантаты и беспроводные протезы уходят в офлайн через девяносто. Отбой.

Бейтс отключила дисплей.

– Я пережду маневр в рубке. Иллюзия контроля, все такое. А ты?

– В палатке, пожалуй.

Она кивнула, изготовилась к прыжку, но вдруг остановилась и заметила:

– Кстати, да.

– Извини?

– Ты спрашивал, считаю ли я необходимым усиление вооружения. В данный момент, я полагаю, нам пригодится любая возможная защита.

– Так ты считаешь, что «Роршах» может…

– Эй, один раз он меня уже убил.

Она говорила не о радиации.

Я осторожно кивнул.

– Это, должно быть…

– Ни на что не похоже. Ты даже представить не можешь, – Бейтс аж задохнулась и перевела дыхание. – Хотя, может, тебе и не надо, – добавила она и уплыла вверх по хребту.

* * *

Каннингем с Бандой находились в мед отсеке, но на расстоянии тридцати градусов дуги друг от друга. Каждый ковырял пленников на свой манер. Сьюзен Джеймс равнодушно тыкала пальцами в нарисованную на столе клавиатуру. В окнах парили Колобок и Растрепа.

По мере того, как лингвист печатала, по столу бежали штампованные фигурки: круги, трискели, четыре параллельные черты. Некоторые пульсировали как геометрические сердечки. Растрепа в дальнем вольере протянул слабеющее щупальце и напечатал что-то в ответ.

– Есть результаты?

Она со вздохом покачала головой.

– Я оставила попытки понять их язык. Удовольствуюсь пиджином.

Она коснулась значка. Колобок пропал с экрана, на его месте возникла таблица иероглифов. Половина значков шевелилась или пульсировала в бесконечной петле: разгул пляшущих каракулей. Остальные просто светились.

– Символьная база, – Джеймс неопределенно помахала рукой. – Комбинации «субъект-глагол» передаются анимированными вариантами существительных. Они радиально симметричны, так что я располагаю аффиксы по окружности рядом с предметом. Может, это им покажется более естественным.