Огнецвет

— А чего ты все еще здесь? — спросил Огнецвет.

— Разберусь с нечистью и пойду, — ответил старик. — Эти дураки сами не справятся. Поможешь?

Велес сидел на земле и перебирал пальцами в прозрачной как слеза воде, пока ладонь от холода не заломило. Старик терпеливо ждал.

— Ну веди, если знаешь, где искать тех, кто тут шороху наводит.

— А мы в деревне подождем.

Огнецвет молча пожал плечами. Как пришли, Велес снова на досках устроился, а колдун все ходил и сокрушался, что хату его разобрали. Местные все по домам попрятались. Один раз только к ним мужичок подошел — из тех, кто помогал могилу раскапывать.

— Ты это… — местный неловко помялся. — Зла уж не держи. Мы того…

— Того они, — пробурчал колдун. — Башкой надо думать, чтобы потом никаких “того” не было.

Он покосился на Велеса и снова повернулся к мужику.

— Сигарет принеси, а то этот уже который раз копается в пустых карманах. На нервы мне действует.

Местный молча вытащил пачку “Явы”, протянул Огнецвету и побрел обратно к домам.

— А ты бы завязал так смолить, — неодобрительно произнес знахарь.

— Да что мне будет-то? — усмехнулся Велес. — Я же мертвый.

Ближе к ночи снова тоскливо завыла собака. Пронзительно. А потом ее вой оборвался жалобным визгом. Колдун сразу с досок соскочил.

— Зоську мою угробили, паскуды! — выругался старик и исчез.

Велес только озадаченно головой покрутил и побежал в сторону, где выла собака. Псине и правда конец пришел — собачьи кишки влажно поблескивали на земле. Рядом стоял колдун и матерился так, что даже в части заслушались бы.

— Бери вон там в сарае гвозди, молоток и пошли, — коротко велел он.

— Дом тебе новый строить? — с усмешкой спросил Огнецвет.

Знахарь строго на него посмотрел.

— Покойников по могилам воротать.

Парень тут же развел руками в защитном жесте.

— Э нет, я свое уже откопал.

— Да не ссы ты, не надо ничего копать. Бери и пошли.

Колдун привел его на кладбище — на самую окраину. К трем старым могилам. От них только полусгнившие кресты остались. Ни таблички, ни выгоревшего пластикового цветка.

— А я-то думал, чего мне те гвозди знакомыми показались. Эти идиоты их отсюда повыдергивали. Видимо, думали, что раз их никто не беспокоит столько лет, то значит все уже хорошечно стало. Никто и не придет. Уууу, дураками были, дураками и помрут.

Он потряс в воздухе кулаком, потом кивнул на кресты.

— Забей по гвоздю в каждый крест.

— Просто забить? — спросил Велес.

Старик посмотрел на него, как на еще одного дурака. Парень молча взял молоток и принялся вколачивать гвозди. Дерево на крестах совсем рассохлось. Пары ударов хватило, чтобы загнать до самой шляпки.

— Семья здесь жила… — объяснил колдун. — Лет тридцать назад. Мать и двое сыновей. Сильно старше тебя. Все как один дурные. Пили как не в себя. Стычка у них какая-то произошла. Один сначала брата с матерью зарезал. Ну а потом жахнул беленькой и вздернулся. А они все такие злые как черти были, что их земля не приняла. Быстро они вернулись, начали тут страха наводить. Ну я их упокоил. Так бы они и лежали здесь, если бы эти умники гвозди заговоренные не вытащили.

Колдун подошел к могилам. Дотронулся до каждого гвоздя, что-то прошептал. Налетел холодный ветер. Велесу почудилось, что мелькнули белесые тени — как клоки тумана. И все снова стихло.

— Ну вот и все, — знахарь отряхнул ладони. — Ежели снова не вытащат, будут жить теперь в покое.

— А что, так можно было? — спросил Огнецвет. — Без гвоздей в башку и вот этого всего.

— Так я же не один, — улыбнулся старик. — Мне Велес-батюшка помогает. А эти чего начитались, то и делают.

Он в упор посмотрел на парня.

— Как тебя звать-то, сынок? А то я и не спросил.

— Велеслав, — коротко ответил парень.

Старик понимающе кивнул.

— Ну спасибо тебе, Велеслав, что выручил. Ты и ему передай мою благодарность.

— У меня с ним канал связи так хорошо не налажен, — с кривой улыбкой отозвался Велес. — Ладно, бывай.

Колдун ничего не ответил. Только улыбнулся по-доброму и исчез. А Огнецвета привычно потащило в темноту. Ощущение — словно наркоз по вене пустили. Был у него такой опыт при жизни, когда прямо перед вылетом аппендицит прорвало. Переходы в посмертие также накрывали — быстро и неумолимо. А вот в реальность выпустило по-другому. Без ощущения растерянности. Как будто он сел на электричку в Тимирязевке и просто задремал на час-другой. Парень огляделся, и его окатило холодной дрожью. Он знал эти места. Сюда он возвращался четыре года назад да так и не доехал. Трясущейся рукой поглубже надвинул капюшон ветровки. Мельком заметил, что одежда у него все та же. Может, он из того дня в деревне перескочил сюда — в Тверь? Огнецвет увидел брошенную газету на лавочке возле дома. Подошел и глянул дату — август все того же девяносто девятого.