Огневица

– Это волк, – тихо возразила Итка. Она гладила пораненное дерево, поджав губы. Волк смеялся под ее пальцами, и девушке показалось – над ней. Она покосилась на бадью с грязной ветошью, которую мать с размаху хлопнула на крыльцо, и тяжело вздохнула. Идти на реку, где сейчас наверняка собрались все женщины волости, не хотелось. Опять начнут смеяться, дразнить ее Иткой-парнем, а то и, сговорившись, повалят в воду и сорвут обереги, как в прошлый раз. Но если белье не постирать, мать отстегает хворостиной так, что седмицу толком будет не присесть…

Итрида убрала за пазуху недоделанного волка, спрятала нож и пошла в горницу. В доме мать распекала младшего брата за то, что тот плохо вымешивал тесто на хлеб. Итрида поморщилась. Младший был худой и слабый после глодавшей его чуть не всю зиму хвори. Ему бы на улицу, под солнышко. Бегать вместе с ней в лес, ползать по ягодным полянам, ночевать под звездами и набираться сил. Но если не они, то кто поможет матери? Отец сгинул, когда младший еще не родился, а мать отвадила тех, кто желал ей помочь, задирая нос и кичась городским происхождением. Так и вышло, что весь труд поделили между собой трое детей – Итрида да двое ее братьев, Златко и Ждан.

Итрида сняла с колышка ремни и вышла обратно на улицу, так ничего и не сказав матери. Продела ремни через ручки бадьи, обмотала ее и вскинула за плечи. Пропустила ремни подмышками, встряхнулась, проверяя, чтобы везде было удобно, и направилась прочь со двора.

Уже у самой калитки ее нагнал Златко. Схватил за плечо, и Итрида невольно зашипела. Младше нее, а силищи как у медведя…

– Чего тебе? – недовольно подняла она глаза.

– Ты же в лес собираешься? – Златко отпустил плечо Итриды и неуверенно переступил с ноги на ногу. Он насупился и смотрел на нее сверху вниз тяжелым взглядом таких же черных, как у нее самой, глаз. Итрида всегда невольно ежилась под этим взглядом, хотя из них троих Златко, пожалуй, был самым тихим. Ждан, несмотря на телесную слабость, мог ужалить не хуже змеи – не делом, так словом. А Златко предпочитал промолчать – за то Итрида любила его немножечко больше, чем Ждана.

Потому и сейчас не стала колоть его словами, а только кивнула. Златко потер подбородок, будто не решался что-то рассказать, и Итрида тяжело вздохнула.

– А ты чего хотел-то? – мысленно она сетовала на нежданную задержку. До ручья, где Итрида собиралась стирать, идти было не близко, каждая минута дорога.