Огневица

– Ты русалка? – раздался хриплый негромкий голос. Итрида крупно вздрогнула и метнулась за короб, ставя его между собой и незнакомцем. Он застыл в нескольких шагах от нее, склонив голову к плечу, и не таясь разглядывал девушку. Мужчина выглядел точно, как его описывал Златко. Дышал он хрипло, бок сжимал обеими руками, но кровавое пятно было уже не скрыть даже его широкими ладонями.

– Я человек. Вы заплутали, пан дейвас?

– А ты откуда знаешь, кто я? – вопреки вопросу, на лице незнакомца не мелькнуло ни тени удивления. Итрида решила, что ему слишком больно, и сил на другие чувства у него не осталось. Ей не было страшно – мужчина выглядел слабым и неопасным. Он стоял нетвердо, лицо его было бледным, как у навьей твари, а кровь все быстрее сочилась через рубаху.

– Мой брат видел вас в корчме. Пан дейвас, вам знахарь нужен. Зря вы в лес пошли.

Дейвас отнял одну ладонь от рубахи. Посмотрел на нее – она была вся красная – и усмехнулся побелевшими губами.

– Знахарь мне уже не поможет. Я думал найти в деревне кого-нибудь… Но мне не повезло. Надо было брать того мальчишку… рыжего… ему было бы в масть. А вместо того зачем-то потащился в лес. А тут только ты. Русалка…

Его голос звучал все тише. Мужчина шагнул вперед и рухнул на колени. Его голова свесилась на грудь; длинные грязные волосы закрыли лицо. Дейвас бормотал что-то, но слов Итрида разобрать не могла. Она с тоской огляделась: вынесли же навьи этого умираюшего огненосца к ее ручью! Не мог он куда-нибудь в другое место забрести. И что прикажете с ним делать? Она не знахарка, трав, способных затянуть тяжелую рану, не знает, и помочь ему никак не сумеет.

Итрида снова с тоской огляделась. Но лес все так же молчал, глядя на коленопреклоненного дейваса и застывшую в нерешительности рыжую девушку глазами-тенями.

Тяжело вздохнув, Итрида все же подошла к мужчине и села перед ним на корточки. Тронула его за плечо, подивившись, до чего же он оказался горячий – ну ровно печка натопленная! И вроде тронула легонько, а он все равно повалился, как подрубленный. Над верхней губой дейваса выступили капельки пота. Он умирал – не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы понять это. Глаза дейваса были устремлены в небо. Итрида заглянула в них и застыла, завороженная пламенем, танцующим вокруг зрачка. Она склонялась все ниже и ниже, пока не встретилась взглядом с собственным отражением. И на миг ей показалось, что это она – горит.