Огневица

Бояна хорошо следила за своим оружием – впрочем, как и все они. Закаленное пламенем огненосицы, оно оставалось острым дольше простых клинков; вот и сейчас не подвело. Один взмах – и голове Итриды стало непривычно легко. Так, как не было никогда в ее жизни. Затылок захолодило порывом ветра, в лесу раскричалась ночная птица, но возле костра повисла оглушительная тишина. Огневица подошла к костру так близко, что ее лицо заполыхало от жара, и бросила отсеченную косу в жадный огонь. От вони сгорающих волос у Итриды засвербело в носу, но, будто по просьбе, поднялся ветер и быстро унес зловоние прочь. Итрида провела пальцами по затылку, обрезаясь неровными концами, ранящими хуже железа. Потом вернулась на свое место и плотнее запахнула куртку, не глядя ни на кого. Спустя пару мгновений рядом с нею опустился Даромир.

– Ты хороша в любом облике, – шепнул шехх.

Его рука лежала на поваленном стволе возле руки Итриды. Помедлив, она все же переплела свои пальцы с его, греясь в дружеском тепле. С другого бока Бояна по-детски ткнулась лбом в ее плечо.

Храбр встал за спиной огненосицы и взлохматил ее короткие волосы.

– Это ж насколько меньше мороки у тебя теперь с купаньем будет! – прогудел оборотень, и Итрида слабо дернула уголком губ в намеке на улыбку.

– А если руку обожжешь, и ее отпилишь? – ехидно поинтересовался Болотник, но ему никто не ответил.

Друзья делились с Итридой молчаливой поддержкой и теплом. Чужим в их кругу места не было.

Глава 22. Сделка

После недолгих блужданий по лесу Марий вывел бродяжников к охотничьей заимке. Он первым вошел в потемневшую от времени избушку, приказав остальным ждать снаружи. Итрида висела на плече Даромира, невольно вспоминая, как еще недавно сама так же придерживала Бояну. Казалось, что это было много весен назад, а прошло от силы седмицы три…

Марий вышел на крыльцо и махнул рукой. В доме было чисто: ни хозяев, ни навьих тварей, ни иной нечисти.

* * *

– И что мне с вами делать?

Бродяжники расположились кто где. Даромир по обыкновению уселся возле огня, который Болотник затеплил в грубо сложенном из камней очаге. Бояна замерла у окна, высматривая нежданых гостей вроде охотников или преследователей из волости, которую они спешно покидали, пока селяне не очнулись и не сообразили, что их куда больше, чем четверо бродяжников и один дейвас. Итрида ссутулилась на лавке, то и дело бездумно проводя руками по обрезанным волосам и касаясь амулета в виде ухмыляющейся волчьей головы. Храбр готовил похлебку из подстреленного Бояной зайца: в заимке сыскался хоть и грязный, но целый чугунок, который хозяйственный оборотень оттер до блеска песком из протекающего неподалеку ручья.

Марий сидел напротив Итриды. Он положил на колени меч и водил точилом по лезвию, глядя только на клинок. Следом за куском камня с черного металла срывались темно-рыжие искры. Итрида наблюдала за ними с равнодушным любопытством: подожгут избу или нет? От оружия огненного колдуна всего можно было ожидать.

Пока не поджигали.

Бояна расплела скрещенные руки и повернулась к дейвасу.

– Есть у меня пара мыслей, пан Болотник. Можете дать нам идти своей дорогой. Или указать путь к рудознатцам и убраться восвояси. Как вам такое? По нутру?!

Бояна смотрела на колдуна зло и прямо, словно не боялась ни его силы, ни его репутации. Или ее страх пересиливало нечто иное.

– Ты винишь меня в бедах своей подруги? – спокойно спросил Марий, не поднимая головы.

Бояна смутилась и закусила губу, но тут же снова подалась вперед.

– Все наши беды начались, когда явились вы! Всю душу Итриде уже измотали! Оттого и ее огонь все чаще берет силу…

Марий наконец прекратил натачивать меч и в упор взглянул на Бояну. В сумраке охотничьей заимки его глаза светились, как у кота.

– Если бы меня не было рядом, – тихо проговорил он, выделяя голосом каждое слово, – твоя подруга давно бы уже сожгла себя, вас и еще несколько волостей, полных живых людей, в придачу. Ты должна благодарить Прях и богов, что они свели нас вместе именно сейчас, когда твоя подружка перестала справляться с огнем.

– Я… – начала было Бояна, но смолкла и отвернулась к окну стиснув руки повыше локтей.

Ей нечего было сказать в ответ, а все слова, что рвались с языка, были горькими и несправедливыми упреками, правды в которых не нашлось бы и на чешуйку.

– Пан дейвас, – спокойно позвал Храбр, подув на ложку, – сколь раз вас пытались убить за ваши речи?

– Много, – Марий мельком глянул на него, и оборотень понимающе улыбнулся. – Хочешь стать тем, кто попробует еще раз? Дерзай. С троими управиться мне будет проще.

Но Храбр лишь покачал головой, не переставая ухмыляться.

Молчал лишь Даромир, гоняя между пальцев кинжал. Смотрел сосредоточенно на мелькающее меж смуглых пальцев серебристое лезвие, похожее на рыбку, и ждал. Только на виске шехха билась жилка да зубы он стискивал сильнее, когда огненосец стегал бродяжников словами.