Огневица

– Рудознатцы предпочли отстраниться от мира, чтобы лучше чувствовать жилы и месторождения руд и камней. Когда-то их умения пытались использовать ради наживы, и им это не пришлось по нраву. Они обрушили все тоннели и завалили все дороги, кроме одной – той, по которой мы едем. Самовилы в счет очередной уплаты за осколки Огнь-Камня создали амулеты, которые прячут селения под пологом невидимости, если хозяева не желают принимать гостей. Но рудознатцы не затворники. Если кто-то из их народа предпочитает жить в ином месте, то он просто уходит, оставляя за собой право в любой момент вернуться. Многие из тех, о ком вы наверняка слышали, на самом деле из рудознатцев. Собственно, все великие ювелиры и кузнецы когда-то спустились с гор.

– А чего князь? – оборотень задумчиво хмурился.

– Нынешний князь предпочитает приваживать связями и торговыми льготами, а не огнем и мечом. У него с рудознатцами заключены соглашения. Народ гор помогает рачительно добывать руды и камни, а Светогор оказывает им любую помощь и предоставляет возможность учиться и путешествовать.

– Мудрено, но разумно…

– Светогор всегда предпочитал путь разума, – Марий улыбнулся так довольно, как будто лично наставлял князя на этот путь.

Итриде еще о многом хотелось его расспросить, но над их головами раздался орлиный клекот, и дейвас приказал Плесуну остановиться. Тот послушно натянул вожжи, и Незабудка недовольно всхрапнула. Но быстро утешилась пышным клевером, розовеющим на обочине.

– Благодарю, пан Плесун. Дальше мы пойдем пешком.

Оплата перекочевала из рук Болотника в ладонь старичка. Тот приложил к шляпе два пальца, потянул лошадь под уздцы, заставляя развернуться, и телега все так же неспешно покатилась в обратный путь. Болотник подождал, пока она скроется за поворотом, и только тогда всмотрелся в небо, приложив руку к глазам. Орел кружил медленно, лишь изредка величаво взмахивая крыльями, чтобы удержаться в воздухе. Он что-то высматривал на земле, а, завидев, сложил крылья и камнем упал вниз, как обычно делают ловчие соколы. Итрида невольно вскрикнула, когда поняла, что хищная птица летит прямиком к дейвасу, но тот жестом велел спрятать оружие.

Когда до Мария оставалось всего ничего, орел снова распахнул крылья и забил ими по воздуху. Он выставил перед собой лапы с длинными загнутыми когтями, и Итриде невольно вспомнились похожие у птицелюдов, которых бродяжники встретили на берегу Черницы. Опасные острия были уже в нескольких вершках от лица Мария, но тот по-прежнему ничего не делал, лишь улыбался и ждал. Итрида не выдержала и дернула кинжал из ножен. Метнула его наперерез орлу, и в воздух взлетели обрывки перьев. Раздался возмущенный крик, а за ним удар тяжелого тела о землю. Марий глянул на бродяжницу, и она побледнела, плотно сжав губы: лицо его было гневным.

– Все-таки, Огонек, ты не отличаешься умом, раз не в состоянии уяснить простой приказ.

– Вы мне не приказывали… Марий, – огрызнулась Итрида, силясь рассмотреть упавшую птицу, но все, что ей удалось увидеть, – лишь трепещущий комок перьев, выглядывающий из-за сапог дейваса.

Перья вздрогнули в последний раз и затихли, а потом медленно втянулись… куда-то.

– Не ругайся на девушку, Марий, – раздался мужской голос, и перед дейвасом вдруг выпрямился молодой парень.

Он глянул на Итриду через плечо Болотника и подмигнул. Потом поочередно оглядел остальных бродяжников и приветливо кивнул всем разом.

– Она всего лишь порезала мою куртку, – и парень приподнял руку, показывая тонкий надрез длиной в пол-локтя.

– Промахнулась, – посетовала Итрида.

Парень расхохотался, запрокинув голову и обнажив крепкие блестящие зубы. Обогнул дейваса, дружески хлопнув его по спине, и поклонился Итриде.

– Мое имя Санэл. Добро пожаловать в Орлиное гнездо. Пусть ветры и камни будут благосклонны к вам.

– Не спешил бы ты с любезностями, Санэл, – протянул Марий, нарочито разглядывая заснеженные шапки гор. – Как бы не пришлось закапывать труп после вашего знакомства.

– Ее? – удивился парень, беззастенчиво разглядывая Итриду.

– Твой, – бросил дейвас.

Итрида стиснула зубы и ничего не ответила. Вместо этого она принялась рассматривать Санэла, пытаясь понять, чья кровь течет в его жилах.

Он был одет как бродяжник, но его куртка выглядела странно, словно ее пошили из пестрых перьев. На высоком лбу юноши красовался рисунок: парящий орел, раскинувший крылья. Ноздри широкого плоского носа чуть подрагивали, словно Санэл принюхивался к новым знакомым. Глаза у него были серые и очень-очень светлые, особенно ярко выделяясь на темной от загара, слегка обветренной коже. Юноша был хорошо сложен: высокий рост и широкие плечи, длинные ноги и руки, узкие бедра. В нем не было ни давящей властности, как в Марии, ни кошачьей гибкости и почти женского изящества, как в Даромире. Санэл выглядел так, словно был воплощением горного ветра.

Итрида натолкнулась на серый взгляд, такой же внимательный, как и ее собственный, и поняла, что ее только что рассматривали с неменьшим любопытством.