Огневица

Санэл тронул кожу там, где по ней скользнули пальцы Итриды. На высоких скулах заалел румянец, снова выдавая в сыне старейшины сущего мальчишку. Но он быстро взял себя в руки:

– Тонкой иглой, в которую заливаем краску. Игла прокалывает кожу множество раз и через эти раны вливает краску под кожу. Такой рисунок не сотрется даже годы спустя.

– Сделай мне такой, – подалась вперед Огневица. В ее глазах заплясало пламя, и Санэл застыл, завороженный его бликами. – Прошу. Ты успеешь?

– Эйре Дваэлис не назвал час, когда вы должны уйти, – медленно проговорил Санэл. Его рука потянулась к растрепавшимся волосам, и молодой рудознатец взлохматил их еще сильнее, размышляя, как быть. – Если небольшую, то…

– Волк. На всю спину, – Итрида сжала руку Санэла так сильно, что он невольно перевел взгляд на побелевшие костяшки ее пальцев.

– Это долго и очень больно, – тихо проговорил он, но Итрида только упрямо мотнула головой.

– Сделаешь?

Итриде хотелось плакать. Но, кажется, в Сердце-скале она истратила весь запас, скопившийся за те годы, что ей не удавалось проронить ни слезинки. Потому глаза бродяжницы оставались сухими и лихорадочно блестящими. Санэл медленно кивнул. Итрида видела, что он борется с желанием посмотреть на Мария, испросить у дейваса разрешения. В руке девушки сминались коричневатые перья, стиснутые пальцы начали неметь. Внезапная вспышка холода на ее груди заставила девушку охнуть. Она выудила из-под некогда синего, а теперь грязного, в обожженных дырах платья связку оберегов и нашла среди них маленькую бутылочку с черной жидкостью. Итрида сорвала шнурок с шеи и протянула бутылочку Санэлу.

– Добавь это снадобье в краску.

– Что это? – Санэл хмуро рассматривал бутылочку. – Итка, прости, но состав краски…

– Это от Хранительницы Серой Чащи, – перебила Итрида, и юноша изменился в лице. Молча взял хрупкий сосуд и спрятал за пазуху.

– Когда ты хочешь, чтобы я нанес рисунок? Тебе стоит отдохнуть и набраться сил…

– Нет, – Итрида замотала головой, – Нет, нет-нет. Как можно быстрее. Сегодня. Сейчас! Я ведь не знаю, когда старейшина прикажет мне убираться прочь. Вдруг ты не успеешь? Я хочу запомнить все, что случилось сегодня. Хочу впечатать в кожу каждый миг. Умоляю, Санэл.

Санэл покачал головой, с жалостью глядя на бродяжницу Положил широкую ладонь поверх ее стиснутых пальцев и осторожно сжал их, словно боялся сломать чуть более сильным прикосновением.

– Перед нанесением метки мы проводим ночь на Столе духов. Очищаем тело и разум, готовясь принять знак, который будет с нами всю жизнь. Попроси Мария показать тебе Стол. Проведи там ночь, а утром придешь ко мне. Если не передумаешь.

– Благодарю, – шепнула Итрида и наконец отпустила руку Санэла, выскользнув из бережного касания его ладони. Место, где она стискивала его куртку, отчетливо выделялось смятым комком перьев посреди переливающейся гладкости рыжих, белых, коричневых и крапчатых полос. Сын старейшины кивнул и печально улыбнулся бродяжнице, а затем последовал за остальными рудознатцами, уже почти скрывшимися из виду.

Ветер монотонно плакал в камнях и с тихим шелестом сбивал песчинки в ручьи, с шорохом стекающие с каменного языка, выращенного Дваэлисом. Наползли облака, скрыв за собой беспощадно-яркое солнце. Мир стал серым. Бесцветным. Итриде показалось, будто она провалилась в Навь. Над левой бровью билась боль, и бродяжницу мутило все сильнее. Внутри было пусто. Марий сказал, что Огнь-Камень принял жертву Даромира и поделился с Итридой властью над огнем. Она должна была ощутить что-то – покорную волчицу, которая больше не скалит на нее зубы и не рвет живот острыми когтями, или что-то еще. Но внутри была только пустота. Как будто искра исчезла. Мелькнули и пропали воспоминания об огненном дожде, в котором впервые в жизни она чувствовала себя спокойно. Пожалуй, так же спокойно Итриде бывало только тогда, когда один зеленоглазый дейвас прятал ее от всего мира.

Итрида искоса глянула на Мария, по-прежнему хранившего молчание. Когда она лихорадочно упрашивала Санэла, дейвас не проронил ни слова и не сдвинулся с места. Глава Школы Дейва, Марий Болотник, друг князя Светогора… и прочие, не менее громкие, но никак не описывающие его титулы. Болотник смотрел на девушку, сунув руки за пояс. Горный ветер трепал его волосы, бросал пряди в лицо, но он не пытался их придержать.

– Ты знаешь, что такое Стол духов? – тихо спросила Итрида. Марий кивнул. – Покажи мне дорогу.

– Покажу, если ты кое-что пообещаешь, – сдавленно, словно пытаясь справиться с чувствами, проговорил дейвас. Итрида болезненно поморщилась: будто мало было ей несдержанных клятв! Она покачала головой.

– Марий…

– Даромир умер, чтобы ты жила, – голос ударил не хуже хлыста, и Итрида невольно выгнулась, ахнув от пронзившей ее боли. – Не смей забывать о том, что он для тебя сделал. Не смей унижать его решение.

– Зачем ты так со мной? – выдохнула бродяжница, часто моргая.

– Обещаешь?

– Пожалуйста, Марий…