Огневица (СИ)

Нельгу окатило холодом. Вот оно как? Вмиг померкло все: и день блесткий, и радость от наряда нового. Навеси звенели вовсе не капелью весенней, а насмешливой докукой.

Не снесла последняя из Лутаков такой-то обиды: выпрямилась, голову вскинула гордо. Ни одного слова не молвила Тихомиру. Взыграло, укусило то, что Тиша мало ценит ее, да еще и говорит о том безо всякой утайки. Озлилась, и подумала — уж лучше бы молчал, как всегда. Руку свою из его руки выдернула.

Тем временем Квит вышел за ворота и остановился аккурат напротив Нельги с Тихомиром. За ним вышла Рознеговна, а уж после повалили сродники те, кто помоложе и полюбопытнее. Видно собрались проводить Квита до насады, поглядеть вслед и посвистать богам на тихую воду.

Нельга глянула на Тишу, а тот рассматривал Цветаву, Квита — всех, только не ее, нарядную. Цветава добавила маслица в огонёчек — кинула взгляд победный на мышку-тихоню, мол, глянь, как прощается со мной жених.

С того глаза Нельгины сверкнули опасно, кровь гордая, лутаковская обожгла вены, побежала ходко и бросилась в голову. Думку породила, да и явила свету.

Еще и не разумев, что творит, Нельга перекинула богатую косу свою на грудь, пальцами начала перебирать светлый пушистый ее конец. Голову набок склонила так, как делала это Званка, когда заманивала парней и уперлась взглядом в Некраса.

Тот, будто почуяв, повернулся и прилип-прикипел. Нельга глаз не отводила, дивилась яркому приметливому взору молодого купца. Ведь ничего не пропустил, ни единой складки на ее новой запоне. Нельга дышать-то позабыла — взгляд темный воздуха лишил. Некрас смотрел зорко: очелье заметил, поглядел на губы румяные, увидел косу, и честное слово, даже сапожками Нельги полюбовался. И только потом снова глянул в глаза растерянной девушке.

Что там было, что бушевало в глазах Квита — Нельга не поняла. Почуяла только что обдало жаркой стыдливой волной. Краем глаза приметила, как Тихомир, опустив голову, смотрел себе под ноги, будто пыль дорожная ему милее, чем иное что-то. Цветава вновь покрылась злым румянцем и чуть не взвизгнула:

— Некрас, когда тебя ждать к танку?!

Квит вздрогнул, поглядел на невесту и тихо молвил:

— Через две седмицы.

— Ждать стану, любый. Скучать буду, — голос ласковый, только ресницы дрожали обиженно.

Тут и родня повалила, окружила, загомонила на все лады. Некрас и пошел к реке, все оборачивался, все смотрел на Нельгу, а та, себя не понимая, глядела ему во след.

Жаль, не приметила, как зло смотрела на нее Рознеговна. В синих глазах едва ли не омуты бешеные. Если бы увидала Нельга, может и не стала бы глядеть вслед чужому жениху, может, встревожилась бы за себя и испугалась бы того, о чем упреждал взор ревнивицы.

Сон-то Нельгин сбылся, только седмицу спустя….

* * *

Дожди сыпали с неба почитай всю седмицу: редкие и частые, спорые и медленные. Заборы посерели, земля — тяжелая, влажная — стала осклизлой глиной. Стволы деревьев почернели, трава примялась, небо казалось низким и муторным. Птицы примолкли, люди попрятались, даже злые дворовые псы перестали лаять, словно напитались небесной влагой и отяжелели, живь свою утратили.

Мутная хмарь повисла над Луганью, прикрыла мглой серой свежую зелень, блеск Свирки, затмила солнце ясное. Только мощный Молог катил воды свои сильно и привольно. Сквозь дождливую тишину слышен был рокот глубокой реки.

Нельга, прикрывшись старым мятлем*, стояла у ворот и тоскливо смотрела на сизую морось. Прижалась к мокрому столбу, будто сил не было на ногах держаться. Уже который день сидела в дому, словно птичка в силке. Новица дурной погодой становилась говорливой. Все повторяла одни и те же слова, и все о том, о чем Нельга думала, но и боялась. О Военеге…

Сейчас, глядя в туман, понимала Нельга, как никогда — вот вся ее жизнь. Иной не будет, да и эта получается смурной и короткой. Что видела она, что поняла о бытие? Только лишь сиротство, злобу и мысли о мести.

— Все? Это все? — шептала тихо, обращаясь к серому небу. — Ничего более? Ни полюбиться, ни дитя родное, кровное к груди поднести?

Дождь припустил сильнее, запятнал каплями бледное лицо девушки, смешался с солью слез. Она бы так не тосковала, будь Тиша рядом, но не было его. Уже седмицу он пропадал на дальнем берегу — отцу помогал, рыбу добывал. Утешала себя тем, что скоро увидит красивого своего парня, но … Не утешила.

После проводов Квита смотреть стала на Тихомира иначе. Старалась, уговаривала себя — все блажь, пустое, оговорился Тишенька, не то молвил, и думал вовсе не так. Дорога она ему, дорога! Но себе же и не верила.

Дало сердечко червоточинку, прохудился мешочек любовный, посыпалась песком нежность и отрада, что переполняла раньше. Тиша…как же так?

Хотела взвыть, хотела крикнуть, высказать боль свою, но кому? Куда кричать, кого виноватить? Оттолкнулась плечом от столба, качнулась и пошла по дороге. Знала, куда ноги-то несут. Понимала, идти более некуда, только к ней, к Всеведе. Не пойдет — прыгнет в Молог и прекратит разом все свои мытарства, дурные мысли и тоску.