Огневица (СИ)

Шла, оскальзываясь на глине, едва не падая. Перед домом волхвы угодила в глубокую лужу, промочила сапожки, но даже не заметила. Ступила на порог, потом в сени. И все будто в тумане, будто не в яви.

— Вона как… — Всеведа стояла у двери гридницы, смотрела на Нельгу строго. — Почитай два года с половинкой ждала, когда явишься. Иди уж к огню, гордячка. Да мятль скинь инако половицу угваздаешь.

Нельга скинула мокрую одежку прямо на пол и пошла туда, куда Всеведа указала. Упала на лавку, да и застыла льдиной.

— К огню садись, — указала рукой на скрыню*. — Лихоманку-то поймаешь, мечись с тобой потом.

Нельга уселась на сундук, смотрела в очаг бездумно. Не поняла, как в руках оказался горшочек с теплым отваром.

— Ну, говори нето, — Всеведа устроилась на лавке рядом. — Ведь не просто так глину-то месила, ко мне брела.

Девушка глотнула питье, вдохнула запах и распознала травы.

— Березовые листья, кислица и сныть, — Нельга говорила тихо, но не настолько, чтобы волхва не расслышала.

— Травы знаешь? Ведаешь никак?

— Нет, премудрая, не ведаю. Токмо знаю. Матушка учила.

— Добро. Хорошее ученье, — поднялась, подошла ближе и провела ладонью по Нельгиным волосам. — Что ты, Нельга? Беда?

Услыхала девушка в голосе волхвы тепло, добро и расплакалась — горько, громко.

— Ну, порыдай, порыдай. Иной раз надо. Бабьему горю оно на пользу, многое слезами смывается. Мужикам того не дано, а жаль. Можа добрее были бы.

Рыдала Нельга недолго, но от души. Слез не жалела, засолонила весь отвар, которым волхва угощала. Через малое время, вздохнула и высказала:

— Скажи, премудрая, отчего тоска случается? Да такая, что хоть в омут прыгай.

— Да ведь у каждого свое. Кто-то через дурость жизни себя лишает, кто-то по любви, кто-то от обиды. Ты, вижу, не курица безмозглая, в любви безответной не утонула, от обиды тебя, гордую, не понесет в навь*. Так мыслю, что пути своего не видишь. Идешь по жизни ощупкой, вона как токмо что по глине плелась. Что, не знаешь, где светит тебе? К кому идти, к чему поспешать?

Нельга только сморгнула изумленно. И как это волхва с рысьими глазами все взяла, да и угадала?

— Ты, Нельга, таишь в себе много. Но выспрашивать не стану, не скажешь. Сама поведаешь, когда время-то придет. А совет мой такой — ищи в себе то, что греет или злит. Люди разные бывают, кому и злость подпоркой. Разумела?

— Разумела, Всеведа, — и правда, разумела.

— То-то же. Ты как пух с дерева, нигде не уцепилась, не прижилась. Чтоб знать, для чего и как жить, надоть корни пустить. А ты того места еще не сыскала. Вот и слушай себя. Найдешь, точно знаю. И вот еще что… в доме Новиков не угощайся. Все, что дают нюхай, вот как сей миг отвар мой разложила. А не поймешь что за угощение, макни Огневицу свою. На серебре темное останется. Поняла, о чем я? Цветава девка решительная.

— Так…это… — Нельга снова изумилась. — Откуль знаешь-то?

— Был тут один… — волхва улыбнулась ясно. — Иди уже, плаксивая. Недосуг мне. Надумаешь говорить — жду.

Нельга подскочила, метнулась к выходу, но вернулась. Поглядела на Всеведу, подумала и обняла.

— Эк вас разбирает-то, — улыбалась женщина. — Один в плат кутает, вторая обнимает. Иди, сказала! Кыш!

— Чем дарить тебя, премудрая?

— Ничем, дурёха. Уже согрела.

Нельга отмахнула низкий поклон и вышла в сени. Там вновь накинула мятль и ступила в сизую морось. Шла по дороге — думала. Новица при ней, Богша тоже. Они и были, и будут до того дня, когда придется ответ держать перед людьми за месть кровную. Тиша будто потонул в Свирке, виделся словно издалека, подернулся серой зыбью. Так что же? О чем думать?

Сама не заметила, как встала посреди дороги.

— Ну, чего раскрылетилась? Чай не в болоте застряла! Двинься хучь в сторону, княжна медовая, — бабка Шелепиха тащила кадушку, ругалась на Нельгу, что путь ей загородила.

Нельга пропустила сварливую, прислонилась к забору, а голове слово-то билось: «Медовая». Враз вспомнился Квит, руки его горячие и наглая белозубая улыбка. Окатило волнующим, но и злобным.

— Вот же… Ведь явится скоро с инбирем-то. Поцелуев станет просить под расчет, — Нельга бормотала себе под нос. — Докука! Ходок! Морда наглая!

И пошла уж бодрее, на глину и не смотрела, дождя не видела. Хмарь рассеялась, сверкнуло будто вдалеке просветом. А Нельге-то полегчало, токмо не поняла она с чего.

От автора:

Мухрая (мухрыга) — невзрачная, неряшливая. Синоним в современном языке — замухрышка.

Мятль (мятель) — разновидность плаща, сшитого из грубого сукна, кожи, иного плотного материала.

Скрыня — деревянный ларь (ящик) с крышкой.

Навь — то, что до жизни и после нее. Небытие.

Глава 17

— Местька, лезь давай. Рад тебе, шельма кудрявая! — Деян Квит прятался от докучливого дождя под кожаным мятлем. — Который день тут мокну один. Выпить не с кем, посмеяться не над кем. Иди, сказал! Куда побёг?

— Бать, а сынка родного приветить? — Некрас сбежал со сходней, обнял отца. — Застрял?