Огневой контакт

Что было более чем правдой: она слышала истории о падаванах, переведенных в сельхозкорпус, потому что не показывали хороших результатов во время обучения. Как раз то, что ей нужно, — провести жизнь на захолустной планете, общаясь со злаками. Убраться отсюда побыстрее хотелось не только из-за сферы, укрытой под плащом. Сельхозработы четко ассоциировались с неудачей в жизни. Еще одно напоминание о ее некомпетентности было излишним.

— Да ну вас! — Бирхан сплюнул и поплелся прочь, бормоча проклятия.

— Мы все нервничаем, когда бандиты Хокана начинают жечь фермы. И убивать фермеров, конечно, — сказала Джинарт. Она взяла Этейн за руку и повела к овину, ставшему для нее домом. Нет — не домом. Настоящего дома у нее не будет никогда. «Ни любви, ни привязанности, ни обязательств, кроме как перед Силой». По крайней мере, с этим «домом» будет легко расстаться.

— Вы-то почему не нервничаете? — спросила Этейн.

— Любознательное дитя.

— Мой учитель погиб. Это несколько стимулирует любопытство.

— У меня более широкие взгляды на жизнь, — сказала Джинарт. Странная манера речи для старой прядильщицы, подумалось девушке. — Береги себя и не разгуливай вокруг.

У Этейн развивалась паранойя не хуже неймодианской, и она уже гадала, не обманывают ли ее даже собственные инстинкты. По крайней мере, она умела чувствовать эмоции и настроение других.

— Так они знают, где меня искать? — тихо, на пробу, спросила она.

Джинарт напряглась.

— В зависимости от того, кто эти они, — ответила она на ходу. От нее повеяло резким запахом мерли. — Урркал я не слишком люблю, а желать в моем возрасте особо нечего.

— Но вы сказали, что они придут.

— Сказала.

— Мне надоели эти загадки.

— Так наберись терпения, потому что они уже здесь и помогут тебе. Но и ты должна помочь им.

Мысли Этейн понеслись вскачь. Желудок свело спазмом. Нет, она не собиралась попадаться на ярмарочные фокусы. Она просто наложила свои собственные сведения и ощущения на общие слова и углядела подтекст там, где его не было. Конечно, Джинарт знала о прибытии чужаков. О мастере Фулье было известно всему Имбраани, а когда на твою ферму с неба падают корабли и громилы Хокана обыскивают все норы в округе, было бы очень трудно не знать хоть что-нибудь. Неизвестно почему, но Джинарт решила поиграть в угадайку.

— Когда скажете что-то конкретное, тогда и поговорим, — заявила Этейн.

— Не будь такой подозрительной, — протянула старуха, — и присмотрись повнимательней к тому, что тебе видится.

Этейн открыла дверь овина, и наружу хлынул запах соломы и барка — густой, хоть топор вешай. Девушка вдруг успокоилась, даже увидела проблеск надежды, сама не зная почему. Быть может, Джинарт при всех своих странных речах просто вселяла уверенность, будто добрая бабушка.

Этейн, конечно, никаких бабушек не помнила, да и остальную биологическую родню тоже. В самом слове «родня» не было ничего знакомого и успокоительного, потому что она выросла в группе юных джедаев, а воспитывали ее и обучали другие джедаи, причем отнюдь не только человеческой расы.

Но все-таки ей вдруг захотелось в семью — пускай даже такую, как эти фермерские кланы с их вечными дрязгами. Оставаться одной было очень тяжело.

— Жаль, мне некогда учить тебя навыкам выживания, — сказала Джинарт. — Эта задача выпадет кому-то другому. Как стемнеет, будь готова идти со мной.

Старуха изъяснялась все более внятно. В ней крылось больше, чем было видно глазу. Этейн решила ей доверять, потому что других союзников у нее не было.

Кроме того, при ней был световой меч.

* * *

Дарман вышел на опушку леса и увидел перед собой поле размером с каминоанский океан.

По крайней мере, оно производило такое впечатление. Границ с обеих сторон не было видно, только далеко впереди снова начинались деревья. Ряды стеблей — блестящих, серых как сталь, шелестящих на ветру — доходили всего лишь до пояса. Спецназовец находился в тридцати километрах к востоку от ТВ Гамма и спешил поскорее добраться туда, чтобы отоспаться в ожидании отделения.

Если идти, прячась за изгородью — куда бы она ни вела, — это отнимет кучу времени. Дарман решил двигаться напрямик. Он отцепил от пояса и включил один из трех микрозондов. Крохотная парящая камера была размером с карликового колибри и легко умещалась в ладони. Дарман настроил ее на разведку в радиусе пяти километров. Он предпочитал использовать микрозонды лишь при крайней необходимости. На такой планете их блестящий металлический корпус едва ли способствовал скрытому наблюдению. Кроме того, зонды часто терялись. А поскольку они записывали все, что передавали, меньше всего хотелось, чтобы они попали в руки врага.

Но Дарман и сам не то чтобы был невидимкой. Он окинул взглядом свою грязную броню, запачканную засохшим болотом, сырым зеленым мхом и куда более неприятными субстанциями, и понял, что по-прежнему остается большим искусственным объектом в пластоидно-металлической оболочке на фоне мягкой органической окружающей среды.