Огневой контакт

В лесу было так темно, что периодически включалась система ночного видения, накладывая призрачные зеленые узоры на стволы и ветви. Дарман привык к разнообразию звуков, издаваемых животными, а шелест листьев и треск сучьев под ногами сливался в фоновый шум, который мозг классифицировал как НДК — «нормальный для Киилуры». Порой особенно громкий хруст или шорох заставлял его присесть и развернуться, вскинув винтовку, но все было чисто.

Какое-то время Дарман шел вдоль отмеченной на карте реки, хотя в действительности она оказалась скорее ручьем. Тихое журчание воды, которая текла по камням, действовало умиротворяюще, что вообще воде свойственно, и час спустя Дарман вышел на полянку, где сквозь разрыв в кронах деревьев пробивались косые солнечные лучи. Над поверхностью воды кружили и танцевали разноцветные насекомые.

Дарман никогда не видел ничего подобного. Да, он знал все о геологических формациях и о том, что они могли означать для солдата: источник воды, ненадежную каменистую осыпь, оползнеопасный склон, пещеру, где можно укрыться, высоту, которую удобно оборонять, проход, который можно перегородить. В ходе ускоренного обучения в его голову вложили знания о мире природы и объяснили, как его использовать в военных целях.

Но никто не сказал ему, что природа выглядит так… приятно. Дарман не находил слов. Подобно пирогу удж, это было нечто из иного мира, ему не принадлежавшего.

«Сядь и отдохни. Ты слишком устал. Скоро начнешь допускать непростительные ошибки».

Это говорила слабость. Дарман тряхнул головой, чтобы стряхнуть наваждение. «Никаких стимуляторов, нет, не сейчас». Нужно было продолжать движение. Насекомые непрерывно носились над потоком, словно разведывательные беспилотники, — кружа, что-то выискивая.

«У тебя запас в несколько часов. Недосып делает тебя беспечным. Ты не можешь позволить себе быть беспечным».

Звучало разумно. Это не был игровой голос — воображаемый командир, который отдавал приказы; нет, мысль шла из самой глубины. Инстинкт. И подсказывал он верно. Дарман шел все медленнее и медленнее, с трудом заставляя себя переставлять ноги.

Он остановился, отстегнул сперва один рюкзак, затем другой. Местечко для привала было неплохое. Спецназовец наполнил бутылку водой, затем притащил несколько полусгнивших бревен и соорудил бруствер, как учил сержант Кэл. Такой бруствер являл собой просто низенькое укрытие из камней — или что под руку попадется, — но в бою сгодится и он, раз уж окапываться некогда. Дарман уселся в огороженном кругу и стал глядеть на воду.

Затем он отстегнул шлем и впервые за много часов вдохнул нефильтрованный воздух.

Смесь запахов была сложной. Не похожей ни на кондиционированный воздух Типоки, ни на сухой жар Джеонозиса. Здешний воздух казался живым. Дарман расстегнул крепления брони и сложил пластины внутри круга, а шлем настроил на детектирование движения и поставил на импровизированной стенке. Затем секция за секцией снял нательный комбинезон и прополоскал в проточной воде.

День был удивительно теплый; в броне он этого совершенно не ощущал, только датчики выводили на дисплей данные о параметрах окружающей среды.

Но когда он вошел в воду, то вздрогнул от холода. Спецназовец быстро искупался, посидел в пятне солнечного света, чтобы обсохнуть, и снова надел нательник. Тот высох намного быстрее, чем он сам.

Прежде чем задремать, Дарман облачился в броню. Не стоило привыкать к приятному ощущению свободного тела. Порядок настолько крепко вбили ему в голову во время обучения, что он сам удивился, как мог подумать иначе хотя бы на секунду: на вражеской территории спать нужно в броне и с бластером наготове. Спецназовец прижал винтовку к телу, уперся спиной в рюкзак и стал смотреть на насекомых, танцующих над залитой солнцем водой.

Они завораживали своей красотой. Крылья насекомых были пунцовыми или голубовато-синими. Крохотные существа выписывали над ручьем восьмерки. Затем одно за другим они попадали в воду и поплыли по течению — все такие же необыкновенно яркие, но теперь однозначно мертвые.

Дарман отреагировал моментально. «Токсин в воздухе». Он плотно зажмурился, выпустил воздух из легких, быстро надел шлем и сделал вдох лишь после того, как включился фильтр. Но визор не показывал никакого загрязнения. Воздух был по-прежнему чист.

Дарман наклонился и подобрал несколько насекомых, которых затянуло в водоворот. Одно пару раз шевельнуло лапкой и затихло. Спецназовец поднял глаза: летающих насекомых не осталось. Это навевало грусть. Но еще больше его тревожила необъяснимость явления.

Ради интереса он нашарил пустую коробочку от пищевого кубика и положил туда насекомых, чтобы рассмотреть на досуге. Затем прикрыл глаза и попытался задремать с винтовкой на коленях.

Но сон ускользал. Каждые несколько минут шлем фиксировал движение и оповещал его о вторжении маленьких существ, не представлявших опасности. Пару раз он обнаруживал гдана, и Дарман, открыв глаза, видел устремленные на него яркие точки отраженного света.