Огни на дорогах четырех частей света

Рано утром, когда небо еще только расцвечивалось утренней зарей, я стояла у церкви в длинной очереди женщин, которая вела к исповедальне – готической маленькой часовенке в виде домика с дверью. Я видела, как входили женщины в домик и через несколько минут выходили, наблюдала глубоко взволнованные лица. Когда очередь дошла до меня, я вошла, и дверь за мной закрылась. Я не знала, как происходит исповедь по католическому обряду и думала, что увижу Падре Пио лицом к лицу в исповедальне. Но там никого не было, и место было лишь для одного человека. В стене с правой стороны было что-то вроде окошка с деревянной решеткой, в которое ничего не было видно. Я попробовала его открыть – оно не открывалось. Я растерялась. Где же Падре Пио? Если он за перегородкой, он, наверное, откроет окошко. Не могу же я исповедоваться стенке? Я молчала и ждала. Прошло несколько минут драгоценного времени (мысленно вижу длинную очередь ожидавших войти в исповедальню…). Но вот из-за перегородки послышался строгий голос. Он говорил по-итальянски, быстро, и я не могла понять слов. Сначала, в голосе были как бы увещевательные нотки. Потом тон стал обличающим, это были громовые раскаты упреков, но они скоро затихли, и в голосе послышалась доброта; последние слова были, показалось мне, благословением. Голос замолк. Я не знала что делать – ведь на исповеди надо говорить, а я не сказала ни слова. Я ждала. И тогда, наконец, открылась дверь, через которую я вошла, и показалось рассерженное лицо женщины, – видимо, упрекавшей меня за то, что я слишком долго исповедуюсь. Все еще в полном замешательстве, и чувствуя себя кругом виноватой, я вышла.

В чем упрекал меня Падре Пио? Увы, я не могла понять слов. Но я знала, как много у меня недостатков, прегрешений “словом, делом и помышлением”. Я стала внимательнее к ним. И когда я ясно вижу и сознаю один из них, вспоминаю с благодарностью суровый и благостный голос Падре Пио, который видит в душе человека слабость и гордость, знает его нерадивость и все же он добрым словом благословит его на прощание».

Этот рассказ о «суровом голосе» совпадает со многими другими. Падре Пио «обличал», был суровым, когда это было надо, чтобы показать человеку его «беду» (не в этом ли – первый шаг к избавлению от нее?), но на прощание гроза упреков сменялась благостным словом напутствия.

Исцелять, лечить душу и тело, облегчать душевные и физические страдания человека, было делом жизни Падре Пио.

«Дом Облегчения Страдания» – прекрасно оборудованный госпиталь, построенный на пожертвования, со всех сторон стекавшиеся в монастырь, находится неподалеку от монастыря. Лучшие врачи были приглашены в этот госпиталь, куда одинаково принимают всех, независимо от вероисповедания и национальности, так как «все люди равны перед Лицом Божиим».

Для бедных лечение или бесплатно или за малую цену.

Целое многоэтажное здание на склоне горы Гаргано является доминантой в общем пейзаже Сан Джованни Ротондо и примыкающих к нему полей и холмов. Цветет миндаль – точно розоватым снегом покрыты склоны горы. Небо голубое, в легких перистых облаках. Глубокое спокойствие разлито в этом пейзаже. Своей чистотой и нежностью он на поминает пейзажи Ассизи. Именно здесь, как и в Ассизи, – истинные «святые места» Италии.

Испания

Сальвадор Дали

Почти все, что происходит в Кадакесе и его окрестностях, на «Диком Берегу», имеет определенное отношение, прямое или косвенное, к Сальвадору Дали. До такой степени, что даже мойка окон в его доме является событием, в котором иногда принимают участие сам мэр города. А если появляется в Кадакесе иностранный автомобиль, жители, не спрашивая, направляют его к дому художника. Так было и с нами: при виде американской машины, проходивший мимо старик махнул рукой в сторону моря, и два мальчика, игравшие на улице, горланя что-то по каталански, побежали вперед нас, указывая дорогу.

Порт-Льигат, где находится дом Дали, маленький рыбачий поселок на мысу Креус расположен в тихой, живописной бухте. Горный хребет Сиерра Роз, обрывается в море крутыми скалами. Волны размывают и точат их, придают им причудливые формы, отдаленно напоминающие людей и животных, или же – еще больше – какие-то неведомые существа, превратившиеся в камень, еще не успев довоплотиться. Эти сюрреалистические произведения природы похожи на картины Дали. В них часто черпает он вдохновение.

Дом Дали построен на каменистой террасе над морем. Внизу у берега привязана лодка, вокруг плавают белые лебеди. Каким образом акклиматизировались они здесь, привыкли к соленой морской воде? Но здесь, кажется, все возможно. Ведь выросли же около дома, на скалах, чуть прикрытых тонким слоем земли, высокие кипарисы и зеленые кусты, покрытые пышными цветами!