Огни небес

Ранд поморщился, но махнул на все рукой. Что бы ни решили Девы, свое Изендре неминуемо получит. И не только за этот проступок. В Пустыню Изендре пришла с Хаднаном Кадиром, но Кадир и глазом не моргнул, когда Девы поймали ее с похищенными украшениями, которые та и носила сейчас. Ранду удалось лишь уговорить айильцев не отправлять Изендре в Шару связанной, точно коза; он же не дал им прогнать ее голой, с одним бурдюком воды, в сторону Драконовой Стены. Ранд не мог остаться в стороне, видя, как Изендре взмолилась о пощаде, едва поняла, какую участь ей готовят Девы. Когда-то Ранд убил женщину. Та пыталась убить его, но воспоминание об этом случае до сих пор жгло ему душу. Он сомневался, что когда-нибудь вновь поднимет руку на женщину, даже если на другой чаше весов будет его жизнь. Что за глупость, ведь женщины-Отрекшиеся, скорей всего, алчут его крови, если не замыслили чего-то худшего. Но тем не менее дело обстояло именно так. А коли он зарекся убивать женщин, разве можно стоять и смотреть, как погибает женщина? Пусть даже она заслужила смерть?

И вот еще в чем загвоздка. В любой стране Изендре ждет виселица или плаха, откройся то, что знает о ней Ранд. О ней, о Кадире и, весьма вероятно, о большинстве, если не обо всех людях купца. Они были приспешниками Темного. И разоблачить их Ранд не мог. Не мог, даже если бы они узнали, что ему все известно.

Если хоть одного из них разоблачить как приспешника Темного… Тогда Изендре останется только радоваться своему положению – даже быть служанкой и оставаться нагой куда лучше, чем оказаться брошенной на солнцепеке, связанной по рукам и ногам. Но никто из них не станет молчать, попав в руки Морейн. К приспешникам Темного у Айз Седай не больше сострадания, чем к кому-то другому; она тотчас развяжет им языки. А вместе с купеческим караваном в Пустыню пришел и Асмодиан, в глазах Кадира со товарищи – всего лишь еще один приспешник Темного, пусть и наделенный определенной властью. Не приходится сомневаться: они полагают, что он пошел на службу Возрожденному Дракону по приказу кого-то обладающего еще большей властью. Поэтому, чтобы уберечь своего наставника, чтобы Морейн не попыталась убить и его, и самого Ранда – что весьма вероятно, – нужно хранить этот секрет от всех.

К счастью, никто не задавался вопросом, отчего айильцы неусыпно следят за купцом и его людьми. Морейн полагает, будто это проявление обычной для айильцев подозрительности к чужакам, явившимся в Пустыню, стократно увеличившейся потому, что те оказались в Руидине. Ей самой пришлось использовать весь свой дар убеждения, чтобы айильцы пустили Кадира с его фургонами в город. Все верно – и Кадиру, и его людям нисколько не доверяли; Руарк и прочие вожди кланов, скорей всего, приставили бы к ним стражу и без просьбы Ранда. А сам Кадир прямо-таки светился от счастья, радуясь, что не получил копья между ребер.

Ранд представления не имел, как будет выпутываться из непростой ситуации. Если, конечно, эту задачку вообще можно решить. Все тут настолько переплелось – или голову сломаешь, или шею свернешь. В менестрелевых сказаниях в такой глухой тупик попадали лишь злодеи.

Удостоверившись, что Ранд больше не будет вмешиваться, Авиенда вновь повернулась к Изендре:

– Можешь оставить вино.

Изендре со странной гримасой на лице изящно согнула колени и опустила поднос рядом с тюфяком. До Ранда не сразу дошло, что ее гримаска была попыткой улыбнуться ему незаметно для айилки.

– А теперь давай бегом отсюда! И первой же Деве, какую встретишь, – продолжала Авиенда, – скажешь, что ты сделала. Бегом, сорда!

Причитая и заламывая руки, Изендре бросилась вон, на бегу звеня украшениями. Едва она выскочила из комнаты, Авиенда обернулась к Ранду:

– Ты принадлежишь Илэйн! И не смей прельщать других! Тем более эту… женщину!

– Ее? – обалдел Ранд. – По-твоему, я?.. Поверь, Авиенда, окажись она даже последней женщиной на земле, я удрал бы от нее на край света! Лишь бы от нее подальше!

– Эва как ты заговорил! – фыркнула девушка. – Ее уже семь раз секли – семь! – за то, что пыталась втихомолку залезть к тебе в постель. Без чьей-то потачки она бы так не упорствовала! Отвечать она будет перед Фар Дарайз Май, и не Кар’а’карну лезть в это дело. А тебе случившееся сегодня станет очередным уроком наших обычаев. И запомни: ты принадлежишь моей почти сестре!

Не дав Ранду и словечка вымолвить, она твердым шагом вышла из комнаты. Лицо у Авиенды было такое, что юноша подумал: Изендре может не дожить до утра, коли Авиенда нагонит ее в коридоре.

Глубоко вдохнув и медленно выдохнув, Ранд потянулся и отодвинул поднос с вином в угол комнаты. У него не было ни малейшего желания пить то, что ему принесла Изендре.