Огни Небес

Поднявшись на ноги, Ранд направил Воздух, распахивая разбитые двери с такой силой, что остатки их посрывало с петель. Комната была пуста. Гостиная с рядом стульев, расставленных возле громадного мраморного камина. Разящий огонь Ранда проделал дыру в одной из арок, ведущих в маленький внутренний дворик с фонтаном, и еще оставил щербину в одной из вычурных колонн на галерее подальше.

Впрочем, Равин ушел не этим путем, и он не погиб от разящего огня. В воздухе висело нечто вроде разреженного туманного пятна — тающий след сплетения саидин. Ранд узнал его. Отличный от переходных врат, которые создал Ранд, чтобы Скользнуть в Кэймлин, и непохожий на врата, предназначенные для Перемещения, — теперь Ранд знал, что он сделал тогда, отправившись в тронный зал. Но он видел однажды след плетения, подобный этому, в Тире и сам сотворил тогда такое же.

Сейчас Ранд сработал новое плетение. Врата, по крайней мере, щель, дыра в реальности. По ту сторону открылась не тьма. На самом деле, если б он не знал, что здесь есть путь, если б не видел следов Равинова плетения, то мог бы ничего и не сообразить. Перед ним высились такие же арки, выходящие на тот же дворик с фонтаном, тянулась такая же галерея с колоннами. На миг аккуратные округлые пробоины, проделанные его залпом погибельного огня в арке и колонне, задрожали, затянулись, потом вновь стали брешами. Куда бы ни вели эти врата, это было некое отражение королевского дворца, как некогда отражение Тирской Твердыни. Ранд смутно пожалел, что не побеседовал с Асмодианом на эту тему, когда была возможность, но он так и не смог ни с кем поговорить о том дне. Да и неважно было. В тот день он держал в руке Калландор, но даже ангриал в кармане Ранда заставил Равина убегать, точно зайца.

Быстро шагнув в проем, Ранд отпустил плетение и поспешил через дворик. Проем исчез. Равин почувствует эти врата, если постарается и окажется достаточно близко. Маленький толстячок из камня вовсе не означал, что Ранд может стоять на месте и дожидаться нападения.

Ни следа жизни, не считая самого Ранда да какой-то мухи. Так и в Тире тогда было. Лампы-стойки в коридорах не горели, бледные фитили никогда не знали огня, тем не менее даже в этом коридоре, который должен бы быть самым сумрачным, разливался свет, исходящий ниоткуда и отовсюду. Иногда эти лампы, да и другие вещи меняли местоположение. Взглянешь второй раз, а высокая лампа уже переместилась на фут, ваза в нише — на дюйм. Мелочи. Словно кто-то переставлял их, когда Ранд не смотрел. Где бы он ни очутился, место это весьма странное.

Ранд рысцой бежал вдоль колоннады, стараясь ощутить присутствие Равина, и вдруг до него дошло, что он не слышит голоса, оплакивающего Илиену, с того момента, как направил погибельный огонь. Наверное, каким-то образом он изгнал из своих мыслей Льюса Тэрина.

Хорошо. Ранд остановился на краю дворцового садика. Кусты роз и белозвездочника выглядели такими же поникшими от засухи, как и в настоящем дворце. На некоторых белых шпилях, высящихся над городскими крышами, трепетало знамя Белого Льва, но любой шпиль мог перемениться в мгновение ока. Хорошо, что не надо голову делить с…

Он почувствовал себя как-то странно. Нереальным. Поднял руку, посмотрел. Сквозь рукав и руку, будто через туман, виднелся сад. И туман рассеивался. Опустив взор, он увидел сквозь себя мощенную камнем дорожку.

Нет! Это была не его мысль. Облик начал уплотняться. Высокий темноглазый мужчина с морщинами тревог на лице и обильной сединой — волосы казались скорее белыми, чем русыми. Я — Льюс Тэр…

Я — Ранд ал Тор, вмешался Ранд. Он представления не имел, что происходит, но с туманной руки, которую он вытянул перед собой, начал потихоньку исчезать и без того призрачно видимый Дракон. Предплечье стало вроде как смуглее, а пальцы — длиннее. Я — это я. Слова эхом отдались в Пустоте. Я — Ранд ал Тор.

Сделав над собой усилие, он принялся мысленно рисовать себя, стараясь создать облик того, кого каждый день видел в зеркале, бреясь, кого видел в зеркале, одеваясь. Борьба была отчаянной. Он ведь никогда, по правде говоря, на себя со стороны не смотрел. Два образа то расплывались, то становились явственней: темноглазый мужчина зрелых лет и молодой парень с серо-голубыми глазами. Мало-помалу образ помоложе набирал силы, постарше — тускнел. Рука понемногу становилась плотнее. Его рука — с дважды обернувшимся вокруг нее Драконом и выжженной на ладони цаплей. Были времена, когда Ранд ненавидел эти меты, но сейчас, даже окруженный лишенной эмоций Пустотой, он, увидев эти знаки, чуть не ухмыльнулся.