Огни Новороссийска

Разбили лагерь и простояли двое суток, отдыхая и приводя в порядок себя и машины. За это время воронки снова наполнились ключевой водой. Ночами какие-то дикие звери подходили из глубины пустыни, учуяв людей, останавливались, дико выли.

По компасу и карте выверили направление и, когда солнце, словно в океан, опустилось в золотой песок, снова двинулись в путь. Как и прежде, через несколько часов людей стала мучить жажда, и радиаторы грузовиков покрылись облачками пара.

Еще трое суток отряд испытывал нестерпимые мучения. Приходилось жечь испортившиеся машины и оставлять среди песков трупы.

Вся вода давно уже была выпита до последней капли. И когда казалось, что все уже потеряно, вдруг ночью увидели робкие, далекие огни. Вначале их приняли за звезды, но потом догадались: впереди долгожданный оазис Джарабуб. Почва сделалась тверже, и машины покатили быстрей. Пахнуло свежестью, запахом трав, ветерок донес собачий лай, от которого все давно отвыкли.

У самого оазиса голову колонны обстреляли пулеметным огнем. Навстречу машинам со свистом помчались разноцветные нити. Хлебников выругался.

— Почему-то всегда забываю, что за каждой трассирующей пулей летят две обыкновенные, невидимые.

Шепетов, вновь пересевший в головной танк, полагая, что в оазисе свои, побоялся открыть ответный огонь.

Хлебников выехал вперед, выслал разведку под командованием Эрика Хэя.

Англичанин с отделением гвардейцев вернулся быстро, доложил, что в оазисе немцы. На вопрос, сколько их там, ответить не мог. Офицеры Колдстримского полка предложили посоветоваться с подушкой, то есть ждать рассвета. Хлебников не согласился с ними и отдал приказ атаковать оазис.

Вперед вырвались танки, ожившие так же, как и люди, но напоролись на противотанковый артиллерийский заслон. Подожженный танк ярко пылал, будто костер, освещая паутину колючей проволоки и круглые глинобитные хижины, крытые камышовыми крышами.

Разгорался изнурительный ночной бой. Со всех сторон, будто пальмы на гибких стволах, вырастали зеленые ракеты, раскачиваясь, гнулись к земле.

Хлебников приказал вернуть Шепетова, разделил танки на две группы и послал их в обход на оба фланга, а сам, возглавив пехоту, атаковал оазис в лоб.

— Вперед! Там вода! — кричал он, размахивая пистолетом.

Напоминание это было лишним: солдаты чуяли воду и, не пригибаясь, не оглядываясь, неудержимо рвались вперед, чтобы утолить жажду. Стиснув до боли зубы, люди бросались на пулеметы. Никто не мог сказать, откуда у них появились силы.

К рассвету оазис был взят. Небольшой гарнизон его перебит. Двадцать два солдата взяты в плен. В тени пальм шумел светлый прозрачный ручей, под соломенными навесами стояли три автоцистерны с бензином. За оградой топтался скот, в хижинах нашлись небольшие запасы муки и консервов.

Солдаты, разгоряченные боем и освеженные водой, обнимались. Ни зверь, ни птица не вынесли бы того, что вынесли эти люди.

От пленных радистов Хлебников узнал, что Роммель, заняв Тобрук, немедленно устремился за ускользнувшей от него 8-й армией. Если бы он захватил в Тобруке запасы бензина, крайне ему необходимые, то это в какой-то мере оправдало бы его пребывание в крепости, но все горючее было сожжено. Стараясь наверстать упущенное, взбешенный немецкий фельдмаршал ринулся на восток и днем 30 июня подошел к Эль-Аламейну. Его 90-я легкая дивизия при поддержке итальянской дивизии Тренто, батальона танков и пикирующих бомбардировщиков три раза бросалась в атаку на оборонительный участок, занятый южноафриканцами и 18-й индийской пехотной бригадой, но к вечеру все атаки фашистов были отбиты.

Против своего обыкновения Роммель возобновил наступление ночью и ценою больших потерь прорвал оборонительную полосу. Три дня силами трех танковых дивизий он пытался расширить прорыв, но это ему не удалось. Позиция оказалась невыгодной для атакующих.

Англичане предприняли ряд смелых контратак. На юге 13-й корпус, поддержанный 5-й новозеландской бригадой и крупными соединениями авиации, навалился на правый фланг гитлеровцев и после кровопролитного сражения смял его. Битва развернулась на протяжении шестидесяти километров от Каттара до моря.

Хлебников вынул карту. Сражение шло в тех местах, которые он недавно показывал Охинлеку.

Весь день измученный отряд Хлебникова отдыхал. Некоторые, выпив слишком много воды, как пьяные, лежали в тени пальм. Многие стонали во сне.

На пятый день в оазис прилетел немецкий самолет, опустился на плотный песок у ручья. Двух летчиков взяли в плен. Они были очень удивлены, что их допрашивают русские, и показали: «На севере разгорается колоссальная битва».

На десятый день отдыха радисты передали Хлебникову перехваченную немецкую радиограмму: 9-я австралийская и 1-я южноафриканская дивизии перешли в наступление. В сражение с той и другой стороны втягиваются крупные силы.