Огни рампы. Мир «Огней рампы»

– Ну, это только начало. Разумеется, я сказал ему, что не буду выступать под своим именем, и он согласился. Этот Бодалинк – неплохой парень. – Кальверо умолк и покровительственно поглядел на Терри. – Он говорит, вы танцовщица что надо.

Терри улыбнулась.

– Если бы вы избавились от своей фобии и зашли в театр, убедились бы в этом лично.

Он посмотрел на нее и улыбнулся.

– Почему вы мне не говорили, что сегодня утром просмотр?

– Хотела сделать вам сюрприз. К тому же я не знаю, чем все кончится. Это зависит от мистера Постента.

– Постента?

– Это владелец театра.

– Я знаю Постента, – сказал Кальверо. – Но думал, что он уже отошел от дел.

– Он действительно бросал театр, но потом снова вернулся.

– М-м-м… – иронично проговорил Кальверо, оглядывая сцену. – В последний раз, когда я для него играл, мой номер был гвоздем программы.

– Вы снова станете гвоздем программы! Вы же сам говорили: все это – только начало. Кальверо! Удача решила снова улыбнуться нам! Она так и носится в воздухе! Я ее чувствую!

Мистер Постент, владелец и управляющий театра “Эмпайр”, был крупный семидесятилетний мужчина с седыми волосами и розовым лицом, общительный, с грубоватыми манерами. На шесть лет он отошел от дел: продал театр “Эмпайр” одной корпорации и жил все это время на юге Франции, а корпорация между тем разорилась. И продала ему театр за треть той цены, за которую его купила. Это был проницательный делец – эгоистичный, но добрый.

Каждый вечер он надевал вечерний костюм и редко пропускал представление. Его всегда можно было видеть в бельэтаже, в зрительном зале часто слышался его хохот. Вкус его отличался крайностями: он любил балет самого классического образца, но питал пристрастие и к комедии самого низкого пошиба.

В то утро, когда мистер Постент появился на сцене, балерины уже собрались. Он пришел в сопровождении мистера Бодалинка и еще одного человека, чье лицо показалось Терри знакомым.

– Дамы и господа, – проговорил Бодалинк. – Это мистер Эрнест Невилл – композитор, написавший музыку к нашему новому балету.

– У меня нет времени смотреть репетицию, – ответил Постент. – Я посмотрю только выступление этой вашей протеже.

– Тереза! Прошу! – позвал Бодалинк, а потом повернулся к Постенту. – Вы хотите, чтобы она танцевала под знакомую музыку – или под музыку Невилла?

– Под музыку Невилла.

– Тогда вы должны понимать, что о готовом хореографическом номере даже речи быть не может. Это будет чистая импровизация.

– Именно так я всегда сужу о танцорах, – возразил Постент, откидываясь на спинку кресла и устраиваясь поудобнее.

Терри вышла и положила пальто на рояль. Ее представили Постенту, а потом Невиллу.

– Это мисс Эмброуз, – сказал Бодалинк.

Лицо Невилла мгновенно изменилось: он явно узнал Терри. Потом медленно поднялся и поклонился, не сводя с нее глаз.

– Мне кажется, мы уже где-то встречались, – сказал он.

– Неужели? – нервно рассмеялась Терри.

Невилл еще немного постоял с нерешительным видом, а потом сел, явно озадаченный.

– Мистер Постент желает, чтобы вы исполнили танец-импровизацию под музыку Невилла, – сказал Бодалинк. – Как вы думаете, вы справитесь?

– Попробую, – ответила Терри.

– Хорошо. В таком случае давайте вначале просто послушаем музыку.

Терри стояла возле рояля, поглядывая на затемненный зал. Невилл изредка бросал на нее взгляды. Пока он играл, она уносилась мыслями вспять, к тем печальным вечерам в Сохо, когда она останавливалась на улице под его домом и слушала, как он играет… Потом ее мысли сделались отвлеченными – они оборачивались то черно-белыми тенями, то смелыми рельефами, то проступали мягкими пастельными красками на темно-пурпурном фоне… А потом выплыли детские воспоминания. И хотя музыка Невилла искрилась звуками, Терри знала, что источником вдохновения для композитора служили голод и одиночество. Конечно, она сможет под это станцевать…

Она с легкостью стала делать пируэты, показывая, что владеет своим гибким телом в совершенстве. Она носилась как луч света… как ртуть!.. Фееричная! Как Диана, как перистое облачко красоты. Она была сама юность, воплощение надежды, которая легкими стопами пробегает по поверженному отчаянию. А в глубине сцены, в темном углу, плакал Кальверо.

Когда Терри закончила танцевать, кордебалет разразился аплодисментами. Постент вышел вперед и поздравил ее, а Бодалинк стоял неподалеку и широко улыбался. А вот Невилл оставался за роялем и оттуда продолжал смотреть на танцовщицу. Ну конечно! Это же продавщица из магазина Сарду! Но почему же тогда она работала в магазине канцелярских товаров?

Мистер Постент не любил тратить слов понапрасну, но, прежде чем уйти, он повернулся к Бодалинку и сказал:

– Она подходит. Увидимся позже у меня в кабинете и подпишем с ней контракт.

Терри улыбнулась. Она с трудом дышала, по ней градом катился пот.

– У вас разве не было пальто? – спросил Бодалинк.

– Было. Я оставила его на рояле.

– Тогда наденьте его скорее, не то простудитесь.

Терри подошла к роялю, сознавая, что Невилл не сводит с нее глаз.