Огни св. Доминика

КРИСТОБАЛ (доминиканцу). Что вам здесь надо? Вы ошиблись, отец мой. Это – мой дом, дом графов Санта-Крус.

ДОМИНИКАНЕЦ. Сеньор, простите. Но вот приказ святого трибунала. Вы видите печать: меч, ветвь оливы и собака с пылающей головней. И вот девиз: справедливость и милосердие.

Часть АЛГУАСИЛОВ уходит в дом по лестнице налево.

КРИСТОБАЛ (руки у него дрожат). Я… я… не могу. Здесь неясно.

ДОМИНИКАНЕЦ (насмешливо). Возможно. Ведь имя вписано сию минуту, на улице под фонарем. Но оно вам знакомо.

КРИСТОБАЛ (поднимает бумагу к свету – и садится, согнувшись, постарев сразу). Как? Мой сын? Рюи?

ДОМИНИКАНЕЦ. Да, сеньор Родриго де-Санта-Крус. И супруга еретика Фернандо Сан-Висенте.

На лестнице справа – показывается РЮИ; останавливается на последних ступеньках.

Кристобал (растерянно). Но… он… ведь только приехал сегодня утром… Только приехал, понимаете? (С отчаянием.) Я хочу сказать: его здесь нет – нет!

РЮИ (выходит). Я здесь. Я – Родриго Санта-Крус.

КРИСТОБАЛ (встает, выпрямившись, смотрит на Рюи. Гордо). Да, это он.

По лестнице слева АЛГУАСИЛЫ ведут вниз ДАМУ.

Занавес

Действие второе

Низкая, глухая комната в замке Триана. Сводчатый потолок. Узкое окно с решеткой; створки с цветными стеклами открыты внутрь, на стеклах играет солнечный луч. На одной стене – две задернутые черные занавески; за ними, вероятно, двери или ниши. Возле другой стены – покрытый черным бархатом стол и четыре кресла. Перед столом скамья подсудимых: на выкрашенных в черное деревянных крестовинах – положен треугольный брусок, острым ребром кверху. Отдельный столик для Секретаря инквизиции. Под окошком стоят два МАСТЕРА, в длинных, черных одеждах, с капюшонами, закрывающими голову и лицо; в капюшонах прорезы для глаз, рта и носа.

ПЕРВЫЙ МАСТЕР (фыркает).

ВТОРОЙ МАСТЕР. Ты чего?

ПЕРВЫЙ МАСТЕР. Да уж очень смешно. Вчера-то, помнишь? Раздели ее, стали к доске прикручивать, а из грудей молоко как брызнет! Прямо мне на руку! Теплое!.. (Помолчав.) Младенец, должно быть, дома у ней…

Второй мастер молчит.

Ты что молчишь, нос повесил?

ВТОРОЙ МАСТЕР. Девочка у меня заболела. Младшая.

ПЕРВЫЙ МАСТЕР. А, это которая – палец тряпкой завязан? Еще я ей куклу на тряпке…

ВТОРОЙ МАСТЕР. Ну вот – теперь у ней всю руку раздуло. Кричит, просто сердце переворачивается. Скорей бы домой.

ПЕРВЫЙ МАСТЕР. Попадешь тут домой! Дадут тебе какую-нибудь упрямую лютеранскую собаку…

ВТОРОЙ МАСТЕР (со злостью). Ну, у меня нынче живо… Так завинчу…

ПЕРВЫЙ МАСТЕР. Тише! Идут…

Входит МУНЕБРАГА с НОТАРИУСОМ, за ними два ДОМИНИКАНЦА и сзади всех СЕКРЕТАРЬ с бумагами и СЛУЖИТЕЛЬ. МУНЕБРАГА – румяный, с ямочками на щеках; доминиканцы – два желтых черепа с венками седых волос. НОТАРИУС на каждом шагу прикланивается и все время идет на полшага сзади Мунебраги.

НОТАРИУС. Ваше преподобие, изволили вы…

МУНЕБРАГА (Мастерам). Можете пока идти к себе. (Служителю.) Там есть кто-нибудь наверху в приемной?

СЛУЖИТЕЛЬ. Сеньор Балтасар. Хочет вас видеть, ваше преподобие.

МУНЕБРАГА. А-а, это кстати. Веди его сюда! (Нотариусу.) Вы что-то спрашивали, сеньор Нотариус?

НОТАРИУС. Я хотел узнать: изволили ли вы, ваше преподобие, читать поэму, написанную фра-Себастьяно? Как метко: сверкающий огнем меч Тисон – именно огнем, заметьте. И ваше преподобие – в виде доблестного Сида.

МУНЕБРАГА. Да, это, конечно, не Петрарка. Но… (вытаскивает из кармана изюм, кладет его в рот)… зато в авторе – бескорыстная преданность церкви, что делает его ценней Петрарки… Ах, кстати: позвольте, фра-Педро, поблагодарить вас за скворца. Вы прямо чудеса делаете со своими птицами! Понимаете, сеньор Нотариус: скворец – насвистывает Те – Deum.