Огни возмездия

Ксиддинам понадобились бы сотни лошадей, чтобы достать столько шкур, а о том, чтобы у них водились хоть какие-то звери – не считая боевых ящеров, на которых они ездили на Кулаке, – Тау не слышал. Тогда ему вдруг пришло в голову, что кожа могла быть не звериной, а человеческой.

От этой мысли его пробрал озноб, и он попытался забыть о ней. Он встречался с Каной и сражался с воинами из его племени. Ксиддины не были похожи на омехи, но они не напоминали и тех, кем его пугали в детстве. Если верить всему, что он слышал, было легко представить, как они ели человеческую плоть или свежевали друг друга. И все же это было весьма маловероятно.

– Весла убраны, паруса спущены, и так на каждом корабле, – сообщил Тау остальным. – Никого там не вижу.

– Они на кораблях прячутся? – спросил Удуак.

– Возможно.

– Значит, это ловушка, – сказал Келлан.

Тау задумался, так ли это.

– Ловушка имеет смысл, если Кана оставил достаточно бойцов для атаки.

– Звучит захватывающе, – сказал Темба.

Асет втянула воздух сквозь зубы.

– Он бы стольких не оставил. Никто из затаившихся на корабле не поможет ему взять Керем.

Тау терял терпение. Ему хотелось выхватить мечи и сражаться:

– У нас мало времени.

– И все-таки мы не можем завести наш отряд в ловушку, – заметил Келлан.

Удуак толкнул Келлана локтем.

– Наживка!

– Что?

– Скачи к кораблям, – сказал ему Удуак, изобразив жестом, как едет верхом. – Покажись им, а потом возвращайся назад.

– Это могло бы сработать, – сказал Келлан, – но нам нужно вернуться, взять лошадь и…

Тау выпрямился и, выйдя из зарослей, направился к берегу.

– Чемпион?! Что он делает? – воскликнул Келлан.

– Ну вот опять, – проворчал Темба.

– Тау! – прошипел Келлан.

Тау почувствовал спазм в желудке. Он знал, что что-то идет не так, и мог доверять только самому себе.

– Кана и Хадит… они мыслят похоже, – бросил он через плечо, продолжая шагать к берегу.

– Ненавижу, когда он так себя ведет. Нам-то что теперь делать? – спросил Темба.

– Идем за ним, – ответил Удуак, и Тау услышал шаги здоровяка за спиной.

– Они мыслят похоже, – повторил Тау, молясь о том, чтобы он ошибался.

– Что это значит? – Келлан догнал его. Он держал меч в руке и оглядывался по сторонам, без сомнения, надеясь заметить какое-либо движение на судах, пока у них еще была возможность вовремя отступить.

– Все бойцы, которые остались бы с кораблями, погибли бы, потому что мы, зная, что корабли здесь, пришли бы сюда, чтобы их уничтожить, – сказал Тау. – Так поступил бы хороший тактик, и поэтому таков был план Хадита. Неужели не понимаете? Вот мы сюда и пришли.

– И? – спросил Темба, также их догоняя.

– И Кана знал, что мы так поступим. Он не собирался никого здесь приносить в жертву, – объяснил Тау. – Он хочет использовать все силы, чтобы огнем проложить себе путь через Керем. Он бросил корабли, потому что сразу спланировал вернуться на ксиддинскую территорию через наши горы.

Тау приблизился к одному из кораблей. Мечи оставались в ножнах. Ему нужны были обе руки, чтобы заглянуть за борт, потому что тот был слишком высоким. Рискуя получить копьем в глаз или топором по черепу, Тау подпрыгнул, ухватившись за поручень, подтянулся и запрыгнул на борт.

Очутившись на палубе, он развернулся и почувствовал, как тошнота подступает к горлу.

– Пусто, – сказал он.

– Что? – переспросил Келлан с берега.

– Пусто!

– Проверьте остальные, – приказал Келлан.

– Они все окажутся пустыми, – сказал Тау, не думая о том, слышат его или нет. – Кана всех увел. Он хочет прорубить себе путь через весь полуостров.

ТЕЛА

Едва касаясь копытами земли, Ярость поднималась по склону горы к плато, на котором стояла Крепость Онаи. Тау клонился к ее шее, от порывистого ветра его глаза слезились. Он оставил армию позади. Он не мог остановить Кану в одиночку, но и ждать он тоже больше не мог.

– Хай-я, Ярость! Вперед!

Она неслась так быстро, что казалось, они летели по воздуху. Они уже достигли последнего отрезка пути, и в поле зрения вот-вот должна была появиться крепость. Тау слышал шум за спиной, но не обращал на него внимания. Циора послала за ним Нью, и визирь, гораздо более умелая наездница, чем Тау, давно бы уже его догнала, если бы он не скакал так безрассудно.

– Хай-я, Ярость!

Горный воздух стал непроглядным от густого тумана, дрожавшего от жары, и Тау не хотелось думать, что это могло значить. В последний поворот Ярость вошла на полной скорости, взметнув копытами песок и камни.

Он должен был успеть. Никак иначе. Наконец крепость показалась – и ему открылась правда.

Крепость Онаи превратилась в тлеющие руины, от которых поднимался дым, будто от залитого водой костра, но это было далеко не самое страшное. Вдоль тропы, ведущей к крепости, лежали навзничь трупы женщин, мужчин и детей. Приколотые к земле копьями, словно насекомые, они были привязаны друг к другу за руки, образуя цепь, и у каждого четвертого или пятого в этой цепи руки были отсечены по локоть. Разорванная цепь мертвецов. Воздаяние за нарушенное обещание королевы.