Огня для мисс Уокер!

Ральф пнул камень, лежащий у порога в склеп, и вдруг заметил, что тяжелая дверь прикрыта неплотно. Взявшись за бронзовое кольцо, потянул на себя. Дверь открылась на удивление легко, как будто кто-то совсем недавно смазал петли. Возможно, миссис Олдброк часто посещает фамильный склеп?

Оставив дверь настежь открытой, Ральф постоял на пороге, подождав, пока глаза привыкнут к сумраку, а после спустился по каменным ступеням.

Вереница каменных гробов тянулась в глубь склепа, с потолка свисала бахрома паутины, и каждый шаг давался Ральфу с трудом. Больше всего ему хотелось развернуться и выйти наружу, всю сонливость как рукой сняло. Странная неловкость охватила его, словно самозванца, явившегося в гости без приглашения.

На ближнем гробу было высечено имя Максимилиана Олдброка, и Ральф в нерешительности положил ладонь на каменную крышку. Чуть надавил, но она и не думала сдвигаться. Взявшись за края, Ральф поднатужился и, сцепив зубы, приподнял тяжелую плиту. Сдавленный запах ударил ему в ноздри, и он разжал пальцы. Камень с грохотом вернулся на место.

Отдышавшись, Ральф быстро вышел наверх и закрыл за собой склеп.

— Я вернусь, — пообещал он статуе. — Но мне нужен помощник. Один я не смогу снять крышку, не разбив ее. А тогда миссис Олдброк наверняка узнает, что я осквернил могилу ее сына, и не видать мне Джейн как своих ушей.

Сорвав ромашку, он вложил ее в протянутую руку святого Эдварда и быстро пошел прочь.

Он приведет сюда доктора и заставит его осмотреть останки Максимилиана Олдброка, раз уж сразу после убийства этого сделать не удалось. По крайней мере, доктор подтвердит, что отец Джейн не вервольф.

Вспомнив о волке, который утром напугал их с Джейн по дороге в поместье, Ральф повернул к группе мужчин, которые собрались у церкви. У свежей могилы Марты осталось лишь несколько женщин да преподобный, который, судя по печальному выражению его лица, искренне скорбел по убитой.

— В Вуденкерсе снова волк, — сообщил он вместо приветствия. — Надо что-то делать.

— Облаву? — спросил один из мужиков, которые были похожи, как братья: все коренастые, с одинаково прищуренными глазами, задубевшей красной кожей и древесной пылью, въевшейся в морщины.

— А что его загонять, если и так известно, где логово, — другой, с залихватски надвинутой на одно ухо шапкой, сплюнул в траву и переглянулся с соседом.

— Вы знаете? — обрадовался Ральф. На него навалилось столько хлопот, что он был бы просто счастлив, если бы с волком расправились без его участия. — Займетесь этим?

— А вы, инспектор, значится, не будете против? — с подозрением уточнил парень, которого Ральф частенько задерживал по воскресеньям. Он был тихим и спокойным, пока не хлебнет спиртного. Тогда в него будто вселялся другой человек — агрессивный и неуправляемый. Настоящий оборотень. И даже полнолуния не надо.

— Нам лишние проблемы ни к чему, — покивал другой.

— Конечно, никаких проблем, — заверил их Ральф. — Лучше избавиться от него, пока не поздно.

— Надо обмозговать, — шмыгнул носом самый старый и, стащив шапку, протер ладонью лысину. — Жили ведь мирно. Может, волки тоже нужны. Для равновесия.

— Нельзя ждать, — возразил самый молодой и кивнул в сторону свежей могилы. — Вот тебе равновесие.

Старый вздохнул и натянул шапку по самые брови, а Ральф, попрощавшись с ними, направился по дороге к центру. Одной заботой меньше. Но червячок дурных предчувствий так и грыз его сердце.

***

У доктора Ральф направился прямиком в кабинет, откуда доносилось успокаивающее бормотание, перемежаемое редкими стонами, однако тяжелая клюка перегородила ему дорогу.

— В очередь, — рявкнула пожилая дама, хмурясь из-под провисших полей соломенной шляпки.

Разумно предположив, что доктор не согласится идти с ним на эксгумацию старого трупа, пока тут есть живые пациенты, Ральф присел на кушетку. Дама не сводила с него пристального взгляда, как будто ожидая, что сейчас инспектор вскочит с места и попытается еще раз проникнуть на прием перед ней. Чтобы избавиться от ее насупленного взора, Ральф прикрыл глаза, и усталость после бессонной ночи навалилась на него вся разом. Мисс Уокер возникла в его воображении: рыжие кудри струились по белым плечам, глаза сияли, а губы были призывно приоткрыты...

— Инспектор.

Тряхнув головой, Ральф протер глаза и с удивлением обнаружил, что за окном смеркается, а дамы, вместе с шляпой и клюкой, и след простыл. Доктор Филипс вынул из кармана белого халата часы, выразительно на них посмотрел, но после кивнул на открытую дверь кабинета.

— Ладно, — вздохнул он. — Прием окончен, но для вас сделаю исключение. Дайте угадаю. Подозрительная сыпь?

— Лучше, — сказал Ральф, поднимаясь и разминая шею. — Я бы хотел, чтобы вы еще раз взглянули на тело Максимилиана Олдброка.

— Двадцатилетний труп? — уточнил доктор, возвращая часы назад в карман. — Это, конечно, очень заманчиво. Давайте проясним, этот вечер я собирался провести с одной вдовой, которая, хоть и не первой свежести дама, все же сохранилась несравненно лучше.