Огонь Ассургины

За изгородью неслышно шевелили листвой священные деревья майяба. От ворот вдаль шла широкая аллея, покрытая плитами белого мрамора. В центре аллеи располагались фонтаны. Тугие струи воды беспрерывно били в небо, журчали в рукотворных водопадах, наполняя воздух живительной прохладой и играя радужными бликами.

По сторонам аллеи раскинулись широкие розарии, разделенные затейливо подстриженным кустарником. Среди буйства цветов то тут, то там виднелись белоснежные изваяния статных юных дев и юношей.

От основной аллеи отходили боковые. Они вели к тенистым садам с беседками и к белокаменным дворцовым постройкам с позолоченными крышами.

Бахрей и Томас, очарованные открывшимся великолепием, долго любовались видами парка. Они были еще больше поражены, когда, дойдя до конца аллеи с фонтанами, очутились на кольцевой дорожке. Белые мраморные плиты обегали небольшой рукотворный круглый холм. На этой возвышенности росли необычные цветы. От дорожки цветник отделяла низкорослая туя.

Бахрей подошел к клумбе и невольно воскликнул:

– Ты только посмотри! Они неживые!

– Как – неживые? – не понял Томас.

Он подошел к Бахрею. То, что он там увидел, потрясло его воображение. Все цветы были искуснейшим образом выполнены из камня и металла. Они были сделаны такими изящными, что отличить их от настоящих с небольшого расстояния не представлялось возможным.

Вообще все на этом удивительном холме было искусственным. Искусственными были и сам холм, и вода в фонтане на его вершине. Водные струи заменяли хрусталь и опал. Алмазами сверкала застывшая водная гладь, а основание фонтана блестело чистейшим золотом.

– Вы поражены? – услышали друзья сзади чей-то негромкий голос.

Они обернулись. Перед ними стоял пожилой монах в желтом одеянии.

– Не правда ли великолепно? – спросил он.

– Вы имеете в виду драгоценные камни и золото, из которых эти растения сделаны? – поинтересовался Бахрей.

– Не только, – улыбнулся служитель. – Я имею в виду высшее качество человеческого труда. Сколько сил, старания вложено в это творение! Думаю, что не бриллианты и хризолиты делают искусственные цветы похожими на живые, а любовь безымянного мастера.

– Вы не знаете, кто создал это великолепие? – спросил Томас.

– Нет. Мастера пожелали остаться безымянными.

– Почему?

Служитель улыбнулся, и морщинки возле глаз собрались лучиками.

– Оглянись, юноша, и скажи мне, кто создал окружающий тебя мир? Кто украсил мир бабочками, быстрыми стрижами и пестрыми попугаями? Не знаешь. Никто не знает, а ведь у всего – от былинки до звезд – есть свой создатель. Высшие достижения всегда безымянны, ибо принадлежат всем. Всякое любование творением есть уже обладание им.

Томас и Бахрей молчали. Служитель, продолжая улыбаться глазами, тоже молчал.

Первым заговорил Томас:

– Вы не подскажете, как пройти во дворец владычицы?

– А разве вы не во дворце?

– Видите ли, уважаемый, – вступил в разговор Бахрей, – мы с другом торговцы…

– Торговцы, говорите? – произнес с сомнением служитель. – Хотя пусть торговцы. Так даже лучше будет, меньше вопросов. Насколько я понимаю, вы Томас и Бахрей?

– Да, – удивились друзья, – но откуда вы знаете?

Служитель улыбнулся:

– Земля слухами полнится, но если серьезно, то владычица ждет вас. Следуйте за мной!

Друзья направились за монахом. Они свернули на боковую аллею и вскоре достигли ослепительно белого строения, утопающего в кипарисах, с высокой красной крышей. Стены здания покрывала причудливая резьба. На самом верху блестел на солнце золотым огнем шпиль.

– Это малый дворец, – сказал служитель. – Нам сюда.

У двустворчатых дверей провожатый остановился. Едва Томас и Бахрей подошли, как створки двери медленно открылись. Раздалась тихая нежная мелодия. Звуки, казалось, возникали из самого воздуха и медленно таяли в нем.

– Это звучит хрустальная виола, – пояснил служитель.

– Никогда не слышал такого чуда, – торговец повернул голову, пытаясь рассмотреть богатое убранство помещения.

Служитель пригласил следовать за собой. Они прошли длинным коридором и оказались перед непримечательной дверью. Служитель без стука открыл ее.

За ней находился просторный зал без окон, стены были задрапированы красной тканью с золотистыми узорами. Несмотря на отсутствие окон, солнечный свет наполнял помещение. Томас поднял голову и увидел хрустальный потолок, сквозь который проглядывала синева неба.

– Что оробели? – раздался высокий чистый женский голос. – Подойдите ближе!

Голос шел от золотистых портьер. Там на скамье с подлокотниками сидела женщина. Спину она держала ровно. Ее тонкую фигуру облегало длинное красное платье. Нежно-розового цвета шарф лежал у нее на плечах. И шарф, и платье были расшиты золотыми цветами. На голове была небольшая золотая диадема, усыпанная жемчугом. В серьгах-подвесках блестели рубины.

Внимательные глаза на слегка тронутом загаром лице смотрели приветливо. В уголках губ жила едва заметная улыбка.

– Мне сказали, что вы торговцы, – тихо произнесла женщина, когда Бахрей и Томас остановились у возвышения. – Ну что ж, оставим эту версию для ушей за стенами зала. Во всяком случае, это правдоподобно.