Огонь без дыма (СИ)

– Ринуальдо и его внук, внебрачный ребенок короля. – Велдон грустно улыбнулся. – Кто бы мог подумать. Томас очень расстроился, когда узнал о предательстве старины Рино. Он действительно считал его самым достойным человеком при дворе его величества. По-моему, после этого вера Томаса в людей окончательно рухнула.

– Значит, он станет еще невыносимее, – буркнула я. И, уже громче, продолжила: – Когда мы вошли в тайный ход, Ринуальдо активировал защитный контур дворца. Это заблокировало все рычаги, и мы оказались в настоящей западне. Но… – замялась, с отчаянием почувствовав, как мои щеки все-таки начали предательски теплеть.

Да уж, нелегко признаться, что в очередной раз послужила резонатором магических способностей герцога. Велдон прекрасно понимает, что стоит за этими словами.

– Но мы нашли способ выбраться из ловушки, – как можно более сухо сказала я.

– Полагаю, при помощи твоего дара, – прозорливо уточнил Велдон.

– Да, но у нас не было другого выхода. – В моем голосе прозвучали какие-то жалкие оправдывающиеся нотки, и я замолчала. Опустила голову, с преувеличенным вниманием изучая пол. Затем тихо добавила: – Велдон, я уже сказала, что не спала с Тегреем, если тебя это волнует.

– Я в этом и не сомневался, – ответил Велдон. – Но…

Я украдкой посмотрела на него, настороженная затянувшейся паузы.

Велдон, хмурясь, разглядывал дно своего бокала. Затем одним глотком осушил остатки бренди.

– Что – «но»? – поторопила его я, осознав, что по каким-то причинам он не желает продолжать.

– Получается, Тегрей сумел разрушить защитный контур дворца, созданный лучшими специалистами в магической науки, лишь после поцелуя с тобой, – произнес Велдон. – И у него наверняка возник вопрос – а на что он будет способен, если…

Велдон не закончил фразу. Лишь свирепо выдвинул нижнюю челюсть и встал. Подошел к столику с напитками и щедро плеснул себе в бокал еще.

Я грустно поджала губы. О да, я прекрасно понимала, что не договорил Велдон.

– Было еще что-нибудь, что мне или Томасу надлежит знать? – спросил Велдон, не глядя на меня.

Я вспомнила последние мгновения жизни Амьена. Нож, легко вошедший в его шею. И насмешливую улыбку Тегрея, обращенную ко мне после этого.

Как он тогда сказал? Он не будет меня наказывать, если я проболтаюсь. Но я его сильно разочарую этим.

– Нет, – быстро ответила я. – Больше ничего. После разрушения защитного контура Тегрей ворвался в покои короля и убил Амьена.

– Неужели не было никакого способа сохранить ему жизнь? – негромко, словно беседуя сам с собою, буркнул Велдон.

Понятное дело, я предпочла проигнорировать его вопрос. Впрочем, Велдон и не ждал от меня никакого ответа. Почти сразу он пожал плечами и довершил свои рассуждения:

– А хотя… Роберт вполне мог пощадить Амьена, коль тот его сын от любимой некогда женщины. Даже приговоренный к пожизненному заключению, Амьен бы остался огромной проблемой. Если есть потенциальный наследник – то рано или поздно появится новый заговор. Слишком многих не устраивает принц Эдриан. Он глуповат и трусоват. Не таким должен быть будущий король Альмиона.

Вот как. Ну что же, нечто подобное я и подозревала. Но любопытно в таком случае, какая участь ожидает дочь Джессики, если она действительно является внучкой короля?

– Велдон, скажи… – Я осеклась, не смея продолжить.

Нет, Тегрей не запрещал мне рассказывать о том, что выяснилось в ходе допроса Ринуальдо. Но я была уверена, что лучше мне держать язык за зубами.

– А, вот вы где, – неожиданно раздалось с лестницы, и я облегченно перевела дыхание. Теперь хоть нет нужды придумывать какой-нибудь вопрос.

– Томас, кто тебе разрешил вставать? – недовольно пробасил Велдон. – Марш в кровать!

– Велдон, ты не симпатичная цыпочка, чтобы командовать мне подобное. – Томас насмешливо хихикнул и принялся спускаться.

Я наблюдала за его приближением с двоякими чувствами. С одной стороны, я была рада видеть Томаса. Но с другой… Я боялась разговора с ним еще больше, чем разговора с Велдоном. Какому мужчине будет приятно узнать, что его невеста целовалась с другим? Да, Томас не любит меня, но чувство собственничества еще никто не отменял. А если к этому прибавить скверный характер Томаса и его боль от утраты… Не сомневаюсь, что в выражениях при обсуждении столь вопиющего факта он не постесняется.

За время болезни Томас, и без того не обладающий лишним весом, исхудал так сильно, что халат висел на нем подобно вешалке. Скулы заострились настолько, что казалось: только тронь пальцем – и порежешься. Было видно, что Томас себя еще неважно чувствует. Он то и дело цеплялся за перила, как будто опасаясь споткнуться и упасть. Но в глазах горел привычный злой язвительный огонек.

– Налей мне, – приказал Томас Велдону. – Да чего-нибудь покрепче, а не кислятины.

– Томас, а стоит ли?.. – воспротивился было тот. Но Томас лишь глянул на него – и Велдон с послушным вздохом зазвенел бутылками.

– Как дела, Альберта? – спросил тем временем Томас, подойдя ко мне. – Не скучала эту неделю, пока я себе бока отлеживал?

В последней фразе скользнул неприкрытый сарказм, и я смущенно отвела глаза.