Огонь души

— Ты хорошо выглядишь, Паулина, — тепло сказал он. — Как у тебя дела?

Селена изучающе посмотрела ему в глаза, когда Паулина отвечала:

— У меня все хорошо, Андреас. Спасибо тебе за письма.

— Я слышал, у тебя появился сын.

— Он мог бы быть сыном Валерия, так он на него похож.

— Ты надолго в Риме? — поинтересовалась Марция Туллия.

— Да, — ответил он, отпуская руки Паулины и поворачиваясь к Селене. — Я остаюсь здесь, — он помолчал немного, — а ты, Селена? — спросил он, улыбаясь. — Как твои дела?

— Я должна поблагодарить тебя за то, что ты послал меня к Паулине. Без ее любезной помощи этот год был бы очень трудным для меня. У нас с дочерью все хорошо.

По его лицу пробежала тень, но через минуту он снова улыбался.

— Когда ты вернулся в Рим? — спросила Паулина.

Андреас собирался ответить, но тут с ним снова кто-то поздоровался, взял его за руку и потащил за собой.

Селена смотрела на реку. Поднялся ветер, и она поежилась немного. Бросив взгляд через плечо, она увидела Андреаса в кругу людей, прямо в центре. Ее не удивило, что через несколько минут он занял место на императорской трибуне. Он сел по правую руку от императора.

Селена рассматривала императорскую семью. Ей Клавдий не показался таким уж отталкивающим, каким его изображали враги. Он хромал и тряс головой, но он не был уродливым и не произвел на Селену впечатления очень коварного человека. Она заметила, что кресло рядом с ним пустовало, и удивилась, что нет императрицы.

Звук фанфар привлек всеобщее внимание к реке. Издалека слышались крики толпы, приветствовавшей начало спектакля. Раздался глухой ритмичный бой барабанов, и толпа стихла. Люди во все глаза смотрела на изгиб реки, где уже показался нос роскошного корабля, на котором стоял человек, который своим барабаном задавал ритм гребцам под палубой. Как только корабль обогнул изгиб реки, тысяча лучников, стоявших вдоль всей реки среди зрителей, выпустили в воздух стрелы, на которых трепыхались яркие ленточки и флажки. Разноцветный парящий ковер закрыл послеобеденное небо, и толпа взорвалась радостными криками.

На роскошном корабле выступил бог Тибра, изображаемый одним из актеров с длинными взлохмаченными волосами и кустистой бородой. В одной руке он держал весло — символ мореплавателей, ходивших по его водам, в другой — рог изобилия, олицетворяющий плодородие. Тибр стоял, окруженный нагими водяными нимфами, которые пригоршнями бросали зрителям сладости. Толпа пришла в движение, направляясь к реке, сталкивая передние ряды в воду.

Потом появился корабль поменьше. На нем была только клетка с волчицей, которая стояла на Капитолийском холме. Рядом с волчицей стояли два маленьких мальчика, изображавших Ромула и Рема, основателей Рима. Но вместо того чтобы сосать молоко волчицы, как предполагалось, один из них сидел на корточках в углу и орал, а другой совершенно безучастно лежал на соломе. Волчица, которую, очевидно, чем-то успокоили, чтобы она не напала на детей, время от времени пыталась встать, но всякий раз, шатаясь, падала назад. Скорее всего, это был не тот эффект, который был задуман, но тем не менее толпа радостно хлопала в ладоши.

Вновь загремели барабаны, и на изгибе реки появился очень странный плот. На нем громоздилась куча камней, которые, по всей видимости, изображали гору, а на вершине этой «горы» стоял обнаженный мужчина, на спине которого были привязаны два огромных крыла, покрытых перьями. Зрители тотчас узнали его.

— Икар! — кричали они. — Это Икар!

Мужчина, очевидно не доброволец, а раб, которому навязали эту роль, стоял, дрожа, на своей вершине и даже не осмеливался посмотреть вниз, на воду.

— Лети, Икар! — орала толпа. — Лети! Лети!

Несомненно, ему было приказано прыгать, как только плот будет проплывать мимо императорской трибуны, но он стоял, будто парализованный страхом. Тут на вершину вскарабкался штурман, который прятался за кучей камней, и столкнул пугливого Икара вниз. Он упал в воду, где тяжелые крылья сразу же утянули его на дно. Толпа неистовствовала от восторга.

Селена отвернулась. Люди, рядом с которыми она сидела, вели себя более сдержанно, чем плебеи, они сидели, одобрительно кивая, раскованно закусывая и болтая с соседями.

Она оглянулась через плечо и увидела, что Андреас смотрит на нее.

Следующий корабль был очень красивым, настоящее произведение искусства. Над палубой возвышался искусственный лес — деревья, кусты и даже водопад. И посреди этой идиллии одиноко стоял белый конь с высоко поднятыми белыми крыльями, на которых играл медно-красный свет заходящего солнца.

Пегас тихо и мирно проплыл перед глазами зрителей, впавших в задумчивое молчание.

Но уже следующий корабль они снова встретили шумным ликованием. На своем борту он принес им Селену, богиню луны, всю одетую в серебро, ее руки были покрыты серебряной пылью, и ее брата Гелиоса, бога солнца, в золотой солнечной карете, у него на голове красовался венок с золотыми лучами. Когда солнце и луна медленно скользили мимо императорской трибуны, они поклонились Клавдию, и весь Рим взорвался возгласами ликования.