Огонь его ладоней

— Я б не смогла, — сообщила Татьяна. — Торчать сутками напролет задом кверху в раскопе, ковыряться в прахе…

— А я убить не смогу, — ответила я. — Ты ведь убивала?

— Случалось, — скупо кивнула она.

Она подняла ладонь, и в воздухе вспыхнуло алое пламя. Дохнуло озоном и жаром, смертельное сочетание.

— С этим просто рождаешься, — пояснила Татьяна. — И все. Твоя судьба решена. Либо в няньки с перспективой когда-нибудь стать хозяйкой дома. Либо в десант. К шестидесяти годам — развалина, к семидесяти — гроб и Прощальное Сожжение. Все профессии, где полагается длительное обучение — мимо. Не успеешь не то, что состояться как профессионал, а и просто выучиться.

— Ты жалеешь? — спросила я.

— Я бы хотела вызвать reboot и родиться нормальной, — она сжала кулак, и пламя брызнуло между пальцев, рассыпалось в воздухе колкими искрами. — Но увы. Поэтому не хочу тратить время на глупые переживания. Мне некогда. Понимаешь?

— Ты что, читаешь мысли? — поразилась я. — Но телепатия не совместима с пирокинезом!

— Не совместима. Но твои мысли у тебя на лице написаны. Дай еще раз прочту их: ты привыкла к другому. Привыкла, что расставание с мужчиной — это обязательно сопли, слезы, депрессия, лежка носом в стену и жалость к себе. Но я не могу позволить себе даже минуту лишнюю спустить на этакую чушь. Я — живу дальше. Просто живу дальше.

Я промолчала. Я видела, что она на самом деле хочет убедить себя. Я же сильная, я же десант, я справлюсь. А справляется на самом деле не очень, раз озвучивает такие слова постороннему — а я для них для всех посторонняя, девушка Января, может быть, даже и временная. Но не спорить же.

Тем более, не лезть с утешениями. Такую утешишь! Больше всего на свете пирокинетики презирают жалость. Да, они живут мало, такова плата за их паранормальную мощь, но жалеть себя никого не просят. Других — пожалеют, себя — никогда.

Ночью снова шуршал по крыше дождь, посылая в открытое окно влажные запахи лесных трав и мокрой саангмаковой коры.

— Январь, — выговорила я, ведя пальцем по его плечу, — мы ведь с тобой расстанемся?

Выговорила страшное, и замерла, ожидая ответа. А что будет, если он вдруг ответит: «Да»?!

Он перевернулся на бок, сгреб меня крепкими горячими руками, прижал к себе. Дунул в макушку:

— Что за глупости, Эля?

— Не глупости, — пробормотала я, с удовольствием возя носом по его груди. — А страх. Банальный, вечный женский страх. Что лето окончится, и мы расстанемся.

— Как мы расстанемся?

— Ну, как люди расстаются… В конце отпуска, каждый едет к себе, — я отодвинулась, но исключительно потому, что он мне это позволил.

Из таких рук не вырвешься. Железное кольцо. Надежное кольцо… И зачем из него вырываться, спрашивается.

— Сначала мы бегаем на станцию дальней связи, чтобы услышать голос друг друга, затем обмениваемся видеопосланиями, потом пишем лишь строчки в мессенджере… все реже и реже… а потом ты вставляешь на стену своего профиля фото с какой-нибудь девушкой в… — я вспомнила купальный наряд Таськи, — в плетеных веревочках вместо одежды!

— А ты с парнем…

— Не-ет, а я гордом одиночестве… беру бутылку, горько выпиваю ее всю и на дне вижу надпись: все мужчины — ко… Ай, щекотно же! Перестань!

Разговор ожидаемо прервался. Но потом, когда мы лежали рядом, разгоряченные, рсслабленные, переживая и никак не умея пережить до конца случившееся — с нами всегда было так, каждый раз, как в первый, каждый миг, как последний, Январь сообщил мне:

— Глупая Эля. Я никогда тебя не брошу…

Никогда не брошу.

Не этого ли ждет от своего мужчины каждая женщина? Твердого и категоричного «не брошу никогда»…

ГЛАВА 8

Я осторожно расстелила карту на деревянном столе. Долго рассматривала, вчитываясь в слова давно умершего языка. Нет, это был не малари. Именно нивикийский классический, с характерными хвостиками в базовых слогах — такой рукописный стиль дизайна «разговорный-народный» был принят повсеместно. Ну, и ошибки, конечно же, куда без них. Орфография языка формировалась на базе «якающего» диалекта, который благополучно исчез из обихода задолго до начала экспансии нивикийцев в космос. Когда разговорная речь и грамматическая ее основа разнятся, ошибки при письме неизбежны. И тем их больше, чем необразованнее пишущий.

Вот этот парень или девушка явно к культурной элите не принадлежал. Но и славным представителем безграмотного дна не был тоже. Кое-где даже уверено писал правильно, через «я». Такие спорные слова, я встречала их, написанные с ошибкой, даже в серьезных научных трудах. Редко, но встречала. А этот фрукт на карту для личного пользования нанес без проблем. Зато в других, где даже дети не ошибаются, налажал. Детские упражнения по родному языку мы с профессором Сатувом находили не раз — умилительно, разворачиваешь свиток, а там «пя-бя-ля» равиля том «я» — равилоль — писать, том — через; зеленые пометки учителя там, где написано правильно и грустные оранжевые рожицы там, где ошибки…