Огонь и отвага

– Слушай, ты же из пехотинцев. Как же ты тогда питаешься в поле? Вряд ли даже расширенные рационы содержат нужное количество калорий, которое тебе необходимо.

Вейл, которая, наплевав на приличия, орудовала столовой ложкой вместо смехотворно маленькой десертной вилочки, отхватила ею от куска торта процентов двадцать и отправила себе в рот, измазав его при этом кремом.

– Концентраты. У меня всегда есть с собой запас на подобные случаи. По сути, это высокоэнергетические стимуляторы с огромным содержанием калорий. В поле я использую их как добавку к стандартному рациону или заменяю ими еду в крайнем случае. Но эта штука здорово бьёт по организму, так что я стараюсь ею не злоупотреблять.

– У тебя крем на лице.

– Чего? А… – Она положила ложку на тарелку и бросила взгляд на своё отражение в серебристом подносе, поверхность которого была отполирована до зеркального состояния. Стёрла большим пальцем несколько мазков крема и крошки над правым уголком губ. – Спасибо… Слушай, а почему ты пошёл на флот?

– А почему такая милая девушка, как ты, месит грязь в десанте? – ответил он вопросом на вопрос.

– Ха! Спасибо за комплимент, флотской мальчик, но я первая спросила.

Райн немного подумал, имеет ли смысл откровенничать, но потом рассудил, что всё же они члены экипажа одного корабля, а значит, в конце концов, не чужие друг другу люди.

– Моя жизнь, сколько я себя помню, всегда была связана с флотом, – начал он. – Моя мать умерла ещё до моего рождения, но мне, можно сказать, повезло. Из-за службы отца, который тогда только получил капитанское место на мостике и отсутствовал дома месяцами, мать решила вместо обычного вынашивания воспользоваться маточным репликатором. Это было очень удобно для неё, наверное… Не нужно мотаться девять месяцев с распухающим животом, да и в репликаторе гораздо проще следить за развитием плода, и можно принять необходимые меры, если что-то пойдёт не так.

Лиза проглотила очередной кусок торта и поставила тарелку с оставшимся на ней последним куском, который был съеден только наполовину.

– На Новом Бостоне из-за повышенной силы гравитации невозможно использовать репликаторы, так что я, можно сказать, изготовлена дедовским методом.

Том кивнул:

– Да, знаю. Это одна из проблем этой технологии.

– А что случилось с твоей матерью?.. Прости, если не хочешь, не отвечай.

– Всё нормально. Когда мама была на пятом месяце, в верфь, на которой она работала, врезался автоматический грузовой челнок. Её и ещё двадцать семь человек выбросило в открытый космос. На ней был контактный скафандр, но то ли от удара, то ли ещё по какой причине её аварийный маяк не включился. Тринадцать тел так и не нашли… включая и мамино…

Лиза потупила взгляд, мысленно отругав себя за своё проклятое любопытство.

– Прости. Мне жаль, что спросила… Знаю, как порой неприятно вспоминать подобные вещи.

– Ничего, я не могу сказать, что мне больно об этом говорить. В конце концов, я никогда не знал её и видел только на фотографиях и видеозаписях. Да и со слов отца.

Он немного помолчал, мерными движениями раскачивая в пальцах бокал, а затем одним глотком осушил его и поставил на стол.

– Когда отец узнал о случившемся, он находился почти за семьдесят световых лет от дома. Письмо пришло к нему спустя почти два месяца. Он… Я понимаю его поступок. Правда. Отец передал полномочия опекуна своему брату. Впервые я увидел своего отца только через два года и семь месяцев после своего рождения.

Лиза сглотнула, переваривая услышанное.

– Это… Это как-то непр…

– Это абсолютно логичное и правильное действие.

Райн пожал плечами и продолжил:

– По крайней мере сейчас я это хорошо понимаю. Ты, наверное, помнишь, какая тогда была ситуация. Гибель «Кобояши Мару». Это было первое обострение отношений между Верденом и Рейнским Протекторатом. Тогда только чудом не дошло до стрельбы. Отец не мог разорваться между долгом и личной трагедией, какой бы сильной она ни была. Потом, когда напряжение стихло, он вернулся и действительно стал моим отцом. Таким, каким он по крайней мере мог стать.

Том немного помолчал, вспомнив короткие периоды, когда его отец бывал дома.

– В итоге почти всё своё раннее детство я провёл на космических базах флота или вместе с дядей. Он ведь тоже был военным, хоть и занимался исключительно кабинетной работой. Так что воспитывали меня в довольно строгих условиях и традициях. А ещё на героической истории нашего флота. А когда тебе десять – истории о подвигах очень сильно отражаются на твоём восприятии мира…

Том посторонился, чтобы пропустить пару девушек к столу с закусками, успев при этом взять со стола ещё один бокал.

– Так что, когда мне пришла пора определяться со своим будущим, выбора как такового и не было. Я чётко знал, кем хочу стать. С тех самых пор, как отец привёл меня маленьким на мостик своего линейного крейсера. Ему тогда дали в командование эскадру, и он провёл почти полгода дома, пока происходило её формирование. Это, наверное, самые долгие месяцы, которые я провёл вместе с ним.