Огонь и сталь (СИ)

— Благодарю. Нет, — Белое Крыло недовольно поджала губы, а ее тон — холоднее снегов Скайрима. Девушка попыталась пройти мимо Вилкаса, но воин схватил ее за руку.

— Что? Нет? Почему? — он даже не представлял, что она может ему отказать. Неужто у Тинтур уже кто–то другой позвал? В последнее время босмерку частенько видели в компании Атиса. Пальцы Соратника сильнее сжали локоть Белого Крыла. Обида и злость разбудили волка, таящегося внутри северянина. Соратник оскалился совсем по-звериному. — Ты с Атисом идешь, да? С этим серым?

— Нет. Я вообще не иду, — Тинтур вырвала у него руку, — не желаю видеть толпу веселящихся нордов. И тебя в том числе.

— Но… — юноша не договорил — эльфийка юркнула мимо него вниз по лестнице. Пронзив его презрительным взглядом, девушка скрылась в жилых помещениях.

***

— Комната ваша на день, — осклабился Корпул Винний, протягивая ключи Вилкасу и бросая ехидный взгляд в сторону босмерки, — пойдемте, я покажу вам…

- Не нужно. Сами найдем, — отчеканил юноша. Лизетта, тихо бренчащая на лютне, послала ему робкую улыбку и опустила глаза. Уголок рта юноши дернулся, но он тут же поджал губы, опасаясь, как бы Тинтур не заметила. Но эльфийка была слишком поглощена своими мыслями, чтобы уделить внимание Соратнику. Лизетта вновь заиграла, и Белое Крыло недовольно поморщилась.

— Фальшивит, — фыркнула она, не разжимая губ. Воин обрадовано встрепенулся.

— Ты что–то сказала? — девушка отрицательно покачала головой, и норд приуныл. Вот что мешает ему пойти поболтать с симпатичной девушкой? Почему он не хочет даже на других девиц посмотреть, все сохнет по мерке, которой даже места в Скайриме нет?! Резкие слова, невольно сорвавшиеся с губ воина, повисли в воздухе. Тинтур замерла, вцепившись в ткань платья судорожно сжатыми пальцами, ее плечи напряглись. Вилкас едва не взвыл от досады.

— Я… я не то имел в виду! — торопливо забормотал он. — Я не хотел… не то, чтобы просто босмерам здесь нет места, просто… ну, вы из Валенвуда, вы здесь чужие…

— Знаешь, я лучше переночую в лесу, — девушка круто развернулась и бросилась вниз по лестнице. Воин прижался лбом к холодному камню стены, со всей силы ударив по ней кулаком. Боль немного привела его в себя. Какого Обливиона в конце концов?! Почему он позволять этой эльфийке так помыкать собой?! Белое Крыло об него чуть ли не ноги вытирает!.. Соратник догнал девушку на самом пороге «Смеющейся крысы». Развернув Тинтур лицом к себе, он несколько раз встряхнул за плечи.

— Да какого дьявола ты со мной делаешь?! — взревел он. Зверь в его душе бесновался и рычал. — Я перед тобой чуть ли не на коленях ползаю, бегаю за тобой по всему Северу, а ты на меня даже взглянуть не хочешь! Ты!.. преступница беглая, разбойник, головорезка… эльф! — гневно выпалил Вилкас. Обнять бы ее, извиниться за все слова свои и увести наверх… но вместо этого юноша оттолкнул Белое Крыло к стене. — Босмерское отродье! Скайрим для нордов!

Посетители таверны поддержали его восторженными воплями, но для воина мир сузился до одной Тинтур. Девушка молча смотрела на него, но ее безмолвие ранило норда сильнее, чем слезы и обиды. На мгновение ему показалось, что в уголках янтарных глаз блеснули слезы, но эльфийка отвернулась, пряча лицо. Так и не ответив, она покинула гостиницу. Давящая тишина, повисшая в «Смеющейся крысе», обрушилась на северянина. Помилуй Талос, что он наделал?

— Ну, что стоишь, парень? — пьяно икнул какой–то имперец. — Беги за ней!

— Да чтоб норд за всякой остроухой бегал?! Не слушай его, Соратник!..

Вилкас и не собирался. Он выскочил на улицу, оглядываясь в поисках Тинтур. Нужно догнать ее, пока она далеко не ушла, иначе воин ее больше не увидит. Оборотень повел носом, пытаясь уловить ее запах в калейдоскопе других. Слабый лесной аромат эльфийки вел его к воротам, прочь из Солитьюда. Юноша сорвался на бег, мысли лихорадочно метались в его голове. Он… не хотел обидеть ее! Во имя Мары, Соратник всего лишь хотел какого–то ответа на свои чувства… Вилкас уже миновал местные конюшни, но запах Белого Крыла затерялся в лошадином духе и соленом ветре с моря. Юноша остановился, жадно глотая воздух. Волк бился и выл, яростно скалясь, рвался наружу, жаждал найти Тинтур. Северянин имел глупость увлечься, а зверь, вторая половина его сути, уже избрал Белое Крыло единственной. Той, с кем вервольф проведет свою жизнь. И волка совершенно не волновало, что босмерка знать его не хочет.

***

Слезы стыли на щеках Цицерона, судорожные всхлипы шута терялись в хищном вое ветра. Неба цвета белого свинца осыпалось на него мелкой снежной крупой. Данстар близко, имперец уже видел черную полосу моря сквозь мутную пелену, застилающую его глаза.