Огонь и Ветер (СИ)

Под шлемом он улыбнулся, больше не таясь. Скорость, дождь, расправленные крылья и полёт в небе, а финальным аккордом станет победа. Так и будет.

— Простите… Извините… Позвольте пройти…

Джин протиснулся к ограде и едва не столкнул бравого мужичка на трек.

— Простите… — повторил он на автомате.

— Молодёжь! — фыркнул мужчина, устроившись удобнее и проводив взглядом гонщиков, вписавшихся в крутой поворот, он покосился на Джина. — Тут такое событие — разве можно приходить не вовремя?

Джин растерянно пожал плечами.

— Коллега? — кивнув на байкеров, несущихся по треку мимо, уточнил разговорчивый зритель.

— Друг, — немного подумав, ответил Джин и откинул с лица намокшие тёмные волосы.

— Номер-то какой? Вдруг я на него поставил…

— Восемьдесят первый.

Мужичок едва не спикировал на трек второй раз, Джин успел ухватить его за пояс и вернуть на ограду.

— Неужели совсем не стыдно врать-то? — возмутился болельщик.

— Но я сказал правду… — в недоумении пробормотал он.

— Это восемьдесят первый тебе-то друг? Не говори ерунды, мальчишка! Хэруцу эндзэруцу — птицы высокого полёта, с таким простаком, как ты…

Он уже не слышал слов разговорчивого зрителя, выхватив одно знакомое сочетание: “хэруцу эндзэруцу” — “ангелы ада”, клубные байкеры.

— Но “цвета” *… — сам себе сказал Джин.

— Из двух частей “цвета”, — кивнул собеседник со знанием дела. — Центральная и нижняя, верхней нет.

Он говорил о лого на спине Хоарана. В центральной части располагался череп то ли с крыльями, то ли с рогами, в нижней — надпись, но Джин не мог разобрать слова, выведенные шрифтом, смахивающим на готический.

— Но…

— Парень, ни черта ты не знаешь и врёшь. Раз нет верхней части цветов, то это Вольный Всадник*. Другими словами, это тот, кто не признаёт иерархию и никому не подчиняется, вне цепочки. Не так уж их и много, этих вольных птиц…

Джин переваривал услышанное. Интересно, почему Хоаран ни разу не сказал об этом? Ну, хотя бы похвастать мог же, или нет?

Тем временем словоохотливый собеседник увлечённо рассказывал о крыльях на эмблемах хэруцу эндзэруцу и о значении их цвета.

— А белые крылья? — невольно спросил Джин.

— Белые? Да ничего особенного, часто встречаются, хотя некоторые поговаривают, что белый цвет — цвет смерти. Да и Белый Крест позволено носить только тем, кто осмелился разрыть могилу и взять оттуда то, что принадлежало умершему.

Джин встревоженно осмотрел Хоарана и перевёл дух с облегчением — на том никаких белых крестов не наблюдалось.

— А что написано в нижней части цветов?

Мужичок прищурился и вытянул шею.

— А чёрт его знает, шрифт такой, что ничего и не разобрать… Раз ты говоришь, что этот ангел ада — твой друг, вот и спроси у него сам.

Мысль, конечно, здравая, но… Джин усомнился в её правильности, ведь Хоаран умолчал о хэруцу эндзэруцу. Надо же, а он как чувствовал и называл его “ангелом”. И белые крылья, и гильза с крыльями на шее…

Хоть кто-нибудь знал правду о прошлом этого ненормального рыжего мерзавца?

Впрочем, один человек точно знал. Сам Хоаран.

Вот только Джину от этого легче не становилось.

— А он и впрямь Эндзэру… — пробормотал знакомый уже болельщик. — Не ездит, а летает. Крылатый.

И этот “крылатый” лихо затормозил, победив в заезде. Ну кто бы сомневался? Джин поспешил к Хоарану, которого постепенно окружала толпа.

Хоаран стянул шлем с головы, подставив лицо под струйки дождя. Сколько он ни пытался убрать к чертям улыбку, она всё равно нагло вылезала. И когда он тряхнул головой и постарался сосредоточиться на лицах вокруг, наткнулся на столь же радостную улыбку Джина.

Джин опустил глаза и прочёл надпись на байке Хоарана: “Ударят тебя — бей в ответ”. И он обречённо покачал головой.

— Ты же не думал, что я напишу там нечто эдакое: “Если тебя ударили по левой щеке, подставь и правую…”

— Да, такое точно в мысли не приходило. Но что-нибудь вроде “Повелитель Зла…”

— …и ещё большими буквами, — кивнул Хоаран с подозрительно серьёзным выражением на лице. — Или “Охотник за головами” — тоже большими буквами и на весь байк.

Он смотрел на возмущённого Джина и чувствовал, что искорки смеха в глазах сейчас выдадут его с головой.

— Кстати, а что у тебя на спине написано? — словно между делом, невзначай, спросил Джин.

— Заноза в заднице, — невозмутимо ответил Хоаран. — Или хвост дракона. Что-то в этом духе, а что?

Бред, но во лжи не уличишь так просто, однако стоило запомнить — Хоарану есть что скрывать.

— Просто любопытно было. Ну, раз уж ты победил, то чего желает победитель?

— Честно? — Хоаран метко бросил шлем одному из техников и вздохнул. — Мне бы сейчас подушку на ухо, одеяло на ноги — и часиков по двадцать здорового сна на каждый глаз…

— Да, отдых тебе не повредит, — осмотрев его, подтвердил Джин.

— Но вряд ли получится. Послезавтра утром я возвращаюсь в Сеул, — повертев в руках очки, признался Хоаран.

Воцарилась тишина — тишина на двоих, когда вокруг шумели и гомонили люди, шумел дождь, а они — вдвоём — ничего не слышали и не замечали.

— Вот как… А позже…

— Я обещал мастеру, — он безжалостно пресёк попытки Джина отсрочить отъезд.

— Жаль, — почти неслышно проронил Джин.