Огонь и Ветер (СИ)

На будильнике красовалось двадцать, когда внизу зарычал и затих звук мотора. Джин на миг замер, но всё же решительно застегнул сумку с собранными вещами. Дурацкая ситуация, но он думал, что успеет убраться до возвращения Хоарана. Вздрогнул, когда услышал звон шпор, и обернулся.

Хоаран остановился на пороге, сунул большие пальцы за ремень и с недоумением вскинул бровь, когда налюбовался на собранную сумку.

Джин стиснул кулаки и сжал зубы. Хоаран выглядел так же, как и всегда, но сейчас, именно сейчас, при его виде внутри вдруг зародилась тёмная волна ярости, которая захлестнула Джина с головой. Всё просто перемешалось — без начала и конца. Гнев, боль, ненависть, горечь…

“Предал…”

Они оба стояли и молча смотрели друг на друга. И Хоаран ведь ничего не спросит. И это… ещё больнее.

Хоаран переступил через порог, подошёл ближе и остановился в паре шагов. Брови столкнулись на переносице, в глазах — вопрос, но и только. А Джину память услужливо подсунула ту самую картину, чтобы вновь вся его сущность рассыпалась стеклянной пылью и перестала существовать. Быть с Хоараном, держаться за него… Теперь это невозможно, потому что…

Джин смотрел на него, но больше не видел. Он видел лишь собственную боль во всей её безграничности. Прикрыв глаза, он просто стремительно выбросил вперёд руку и впечатал кулак в челюсть Хоарана. Тот отшатнулся, ослабив силу удара, и непонимающе нахмурился. Остальные удары Хоаран блокировал и несильно оттолкнул Джина к столу, затем слабо улыбнулся.

Ещё и насмешка… Джин стремительно опустил ладонь на куб будильника и швырнул его в противника. Хоаран, похоже, совершенно не ожидал подобного, но его выручила скорость реакций. Он успел немного отклониться и хрустальный куб лишь краем чиркнул его по лбу. На загорелой коже медленно проступила красная полоса, тяжёлые капли скользнули вниз и пробежали до брови, оставив алые дорожки.

Град ударов не произвёл на Хоарана особого впечатления, а его светло-карие глаза казались непривычно задумчивыми. Джин смотрел на него и не мог остановиться — хотел, но не мог. Сейчас он не понимал ни противника, ни себя. Наверное, он сравнил бы себя с комком обнажённых нервов, любое прикосновение к которому превращалось в чистую и немыслимую боль. И всё, что он сейчас делал, — это реакция на боль.

“Я тебе верил…”

Он закусил губу до крови и вновь рванулся к Хоарану, а через миг оказался на матрасе. Сверху на него рухнул Хоаран и с силой надавил предплечьем на шею, заставив задохнуться.

— Если не можешь драться с холодной головой, не пытайся даже, — тихо выдохнул Хоаран.

Джин попытался сбросить его с себя, но ничего не вышло. Прикрыв глаза, он поморщился и с трудом сделал вдох.

— Мог и не ждать меня. Если ты действительно захотел уйти… Я не могу заставить тебя остаться. Я говорил тебе, что ты волен уйти, что ты можешь делать всё, что пожелаешь.

Джин с силой зажмурился, услышав эти негромкие слова. Давление на шею ослабло, а после Хоаран и вовсе убрал руку. Лёгкое прикосновение к плечу…

— Береги себя… — едва различимо и над самым ухом.

Джин просто лежал на матрасе и слушал удаляющийся звук шагов и звон шпор. Когда внизу рыкнул байк, он медленно сел и прижал ладонь ко лбу. Тихо засмеялся и вновь упал на одеяло. Не хотелось уже ничего. К дьяволу всё! Да и не было ничего: ни попыток удержать, ни попыток оправдаться, ни попыток объясниться…

Ничего не было.

Ничего…

…не осталось.

***

У малого зала собралась толпа. Все тихо шушукались и старались протолкнуться ближе к двери, но внутрь не лезли. Сквозь гомон и шушуканье прорывались резкие глухие звуки, долетавшие из зала.

Бэк остановился у задних рядов и скрестил руки на груди. Он ни слова не сказал, но через минуту его заметили. Выразительное движение брови — и всех учеников будто ветром сдуло. Мастер заглянул в зал и кивнул сам себе: как он и думал, там “тренировался” Хоаран. Чего-то в этом духе он и ожидал, когда во время занятия для новичков отвлёкся и мельком увидел фигуру любимого ученика на восточной террасе. Восточным залом пользовались редко, поэтому Хоаран даже не спрашивал разрешения, когда хотел потренироваться в одиночестве. И наставник, и прочие ученики прекрасно знали, что восточный зал “застолблён” за рыжим, поэтому искать его при нужде начинали именно там. Ну и да, зрители из молодняка — картина привычная.

Бэк Дусан невозмутимо зашёл внутрь и проследил, как Хоаран впечатал ногу в деревянный манекен для тренировок. Невольно поморщился, отметив алое пятно на дереве. Ученик же продолжал увлечённо и даже иступлённо превращать манекен в отбивную. Хотя — на деле — превращал в отбивную он себя же.

Хоаран не потрудился привести себя в должный вид, как полагалось по правилам. Он просто сбросил обувь, перчатки и жилет — и только. Никакой защиты на ногах и руках. И он не замечал, до какого состояния себя довёл. Впрочем, это не одержимость яростью — он холоден и спокоен, все атаки разумны и точны, но сила атак сокрушительна. Хоаран не сдерживался и выполнял каждый приём так, словно от этого зависела чья-то жизнь.