Огонь и Ветер (СИ)

Любоваться долго не вышло: или Хоаран почувствовал его взгляд, или ещё что, но он внезапно ухватил Джина и крепко прижал к себе. Знакомо до боли. От горячей ладони на животе по коже разбегались приятные волны тепла, спиной Джин ощущал твёрдые мышцы груди Хоарана. Тот ещё и ногу закинул на него. Сразу же стало жарко и уютно. И даже если бы внезапно захотелось отодвинуться, Джин не смог бы это сделать. И вроде бы никто не держал его, но… Впрочем, Джин и не собирался отодвигаться, он легонько дотронулся пальцами до ладони на животе, потом прикоснулся смелее и накрыл её собственной рукой.

Наверное, с рассветом всё это закончится, но до рассвета ещё есть немного времени. И неважно, если это закончится. Это ведь не главное, хотя, несомненно, весьма приятное добавление ко всему прочему.

Он прикрыл глаза, сосредоточившись на размеренном тёплом дыхании, едва ощутимо щекотавшем шею.

И как это получалось у Хоарана? Что бы он ни делал, в итоге Джину нравилось всё: каждое прикосновение, каждое движение, каждая потревоженная эмоция. Каждая минута, проведённая рядом с Хоараном, была настоящей, наполненной смыслом и жизнью, даже если Хоаран злился, рычал, демонстрировал безграничное недовольство — всё равно.

Когда-то Джин уже пытался понять, что именно в этой заразе его привлекало. Не понял тогда, не понимал и сейчас. Сила, воля, красота, свет? Да, это привлекало, но не являлось определяющим. Головоломка какая-то.

Джин попытался чётко сформулировать собственное желание. Чего он хотел от Хоарана?

Хотел обхватить его руками — вот так и остаться. Навсегда. Просто держаться за него и не отпускать, стоять рядом с закрытыми глазами целую вечность и знать, что Хоаран с ним. Днём ли, ночью ли, под солнцем, под дождём, под снегом — неважно. Всё неважно. Просто держаться за него — остальное не имело значения.

И, наверное, такое желание могло показаться глупым и бессмысленным, но, тем не менее, Джин хотел именно этого. Только этого.

И чтобы Хоаран его не отталкивал.

Джин вцепился обеими руками в ладонь Хоарана и закрыл глаза, позволив себе утонуть в волнах чистого блаженства. Хорошо, что он всё-таки разобрался в себе немного и определился с собственными желаниями. Действительно, зачем заставлять Хоарана делать то, чего он не хочет, если для счастья достаточно просто быть рядом с ним?

Как там говорилось: что имеем — не ценим, а потеряв — плачем?

Похоже, Джин научился ценить то, что имел. Он плотнее прижался к Хоарану и улыбнулся. Столько сложностей, а решение удивительно простое.

— Что ты делаешь? — сонно поинтересовался Хоаран и попытался отнять руку. Разбежался! Джин не собирался так просто отпускать горячую ладонь.

— Мне холодно, — пробормотал Джин, продолжив улыбаться. — И, если что, я к тебе не приставал.

— Чёрт…

Хоаран, похоже, обнаружил собственную ногу, закинутую на Джина. Он её тут же убрал. Печально.

Хоаран завозился за спиной Джина, кажется, приподнялся на локте.

— Ты чего улыбаешься?

— Просто так.

— Отпусти, — велел он и попытался вновь высвободить руку.

Джин помотал головой и сжал запястье Хоарана крепче. Улыбаться он не перестал, не получалось.

Через минуту они уже катались по одеялу, навешивая друг другу от души. И Джин не мог вспомнить, кто же начал первым. Скорее всего, Хоаран, но твёрдой уверенности не было.

Джин зашипел, когда в спину впился острый камешек, и слизнул кровь, лившуюся из расквашенного носа, наугад двинул кулаком — куда-то попал, в ответ получил по уху так, что в голове зазвенело.

— Чёрт…

Он открыл глаза и взглянул на противника. Ого, кажется, он опять разбил Хоарану губу — на том же самом месте. Но куда больше его беспокоила реакция собственного тела. Кроме того, он не мог отвести глаз от чёткого рисунка губ Хоарана. Не мог — и всё тут. Масла в огонь подливала и приятная тяжесть навалившегося на него тела.

Смешно получалось, однако. Джин не мог больше драться с Хоараном. И не потому, что стал слабее или уступал хоть в чём-то — вовсе нет, а потому, что его предавало собственное тело.

Он крепко обхватил Хоарана руками и прижал к себе, твёрдо решив, что не отпустит ни за что. Тот попытался высвободиться, но скоро притих. Вероятно, понял, что произошло с Джином.

— Ты издеваешься? — пробормотал он, скользнув пальцами по бедру Джина.

— Если бы… — хрипло отозвался Джин и зажмурился, чтобы не видеть Хоарана вовсе. Но это не мешало чувствовать, например, гибкие мышцы под ладонями или…

— Чёрт бы тебя побрал! — выдохнул Хоаран, провёл губами по подбородку Джина.

Джин не возражал. Тем более, если этот “чёрт” рыжий, с отвратительным нравом, светящийся сиреневым и больше смахивающий на ангела.