Огонь и Ветер (СИ)

Рыжий покосился на украшение и закусил губу, потом спросил:

— Я тебе уже говорил, что ты придурок?

— Тысячу раз.

— Угу. Ты придурок! Пошли уже.

Девушка подошла к окну и проводила взглядом странную парочку. Они приехали на мощном байке, который только что заправил сосед, владелец бензоколонки. Рыжий, похоже, байкер, а вот определить род занятий брюнета она так и не смогла. Он устроился за спиной обаятельного спутника и крепко обхватил его руками. Судя по всему, он пытался что-то вдолбить в голову рыжему парню, а тот сердито огрызался.

Она наблюдала за ними до тех пор, пока они не исчезли, растворившись в песчаном полотне пустыни.

Странные красивые молодые люди, разительно друг от друга отличавшиеся, но так естественно смотревшиеся вместе. Один делился радостью и обаянием, другой — спокойствием и рассудительностью.

Забавно, тот амулет, который купил темноволосый, предназначался близнецам. Они не походили на братьев, но вот назвать их близнецами…

Девушка ещё не знала, что вечером ей покажут фотографию японца люди в необычной форме. И не знала, что солжёт в ответ на вопрос: “Вы видели этого человека?”

И она даже не догадывалась, что эта ложь спасёт ей жизнь, как и соседу, который последует её примеру.

Быть может, амулеты действительно способны защищать, если в них верить?

По крайней мере, тот темноволосый парень точно верил во что-то.

Или в кого-то…

Комментарий к Непокорная душа

обложка: https://pp.userapi.com/c636624/v636624763/5dc4a/jSp-D9ezmUo.jpg

========== Чувство меры (версия финала для ангстеров) ==========

Версия финала для ангстеров, без Хэппи Энда

К прочтению не обязательна

Чувство Меры

Он не думал, что это будет легко. Ни на секунду так не думал, но теперь полагал, что человек, впервые сделавший сэппуку, пережил нечто подобное.

Покосился на кухонный нож и мысленно выругался.

Совместная жизнь — замечательные слова, даже вдохновляющие. Кроме того случая, когда речь шла о Хоаране. Помнится, Хоаран тогда с подозрительной задумчивостью осмотрел его с головы до ног и обратно, прямо как психиатр пациента, возомнившего себя Наполеоном, а потом спросил:

— Ты уверен, что не пожалеешь об этом?

— Уверен, — ответил он тогда.

Ну, он и не пожалел, но готов был сейчас повеситься на любом подходящем предмете, попавшемся под руку.

Во-первых, вечные переезды. Это могло прикончить любого человека, но Хоаран спокойно жил дальше и от переездов не отказывался. Ладно, если Хоаран выжил, он тоже сможет. И, по большому счёту, переезды его бесили сборами вещей и разборами вещей, всё остальное чаще всего оказывалось интересным и совсем не скучным.

Во-вторых, отсутствие распорядка дня. Хоаран понятия не имел, что такое режим и на кой чёрт тот вообще нужен. Он мог проснуться в любое время суток. Хуже того, заснуть он тоже мог в любое время. Когда Хоаран просыпался, это называлось «утро». Когда он засыпал, это называлось «вечер». Попытки указать на ошибочность подобной интерпретации терпели фиаско. Джин молча страдал, приученный с детства к режиму дня: завтрак, лёгкая тренировка, важные дела, тренировка, обед, отдых и медитация, прогулка, менее важные дела, ужин, прогулка, лёгкая тренировка, личные дела, сон.

Скажем, единственная совместная тренировка закончилась печально, и они пришли к выводу, что тренироваться стоит отдельно. Более того, Хоаран как-то умудрялся находить после приезда на новое место подходящий Джину учебный зал. Как у него это получалось, Джин не представлял. И он не представлял, где и когда тренировался сам Хоаран, но ни на миг не усомнился в том, что тот тренировался ежедневно и упорно. Для этого ему даже не требовалось искать на любимом теле синяки, ссадины, царапины и прочие доказательства, да и эти доказательства имелись в наличии чрезвычайно редко. Скорее, это ощущалось необъяснимым образом, но Хоаран точно не прекращал тренировок.

Ладно, не в этом суть. Просто отсутствие режима дня бесило Джина. Как можно что-то планировать заранее, если ты даже понятия не имеешь, когда уснёшь, а когда проснёшься? Впрочем, он точно знал, что Хоаран будет рядом, так что на режим, так и быть, можно закрыть глаза.

В-третьих, Хоарана иногда требовалось не трогать вовсе. Он хотел побыть один — в полном смысле этого слова. И приём «я молча рядом посижу» не работал. Нужно было именно испариться буквально. Куда угодно и как угодно, но чтоб Хоаран остался в полном одиночестве. Попытки изменить это приводили к ссорам. Серьёзным ссорам. Пожалуй, в этом — по большей части — вина Джина. Только потом ему удалось немного понять причины этой тяги к одиночеству, как и тяги к комфорту вообще в их отношениях.

Хоаран как-то взял его с собой на уличные гонки, где Джину довелось перекинуться парой слов с человеком, более или менее хорошо знавшим этого рыжего мерзавца.

— Эх, опять он скоро испарится в поисках уединения, — бросив взгляд на Хоарана, пробормотал тогда парень с густой сеткой шрамов на лице и сделал ставку.

— В смысле? — полюбопытствовал Джин, тоже поставив деньги на Хоарана.