Огонь. Ясность. Правдивые повести

Быстро окинем взором мышиную возню мелкой шушеры: шпионов, доносчиков, провокаторов, — каждый из них дергает свою ниточку, плетет свою интригу. Лакуртинцы оказались в окружении, как в осажденном лагере, который не хочет сдаваться. Им говорят: «Вы мараете воинскую честь». Они отвечают: «Мы защищаем человеческое достоинство». Им говорят: «Вы нас предали. Вы изменники». Они отвечают: «Нет, нас предали. Мы жертвы обмана».

Я хочу, чтобы правильно поняли высокую принципиальность их пассивного сопротивления и тот глубокий перелом, который произошел в их сознании.

Русские солдаты колебались, спорили. Слова «русская революция» горели в их сердцах, но они не стали действовать как фанатики, поддавшись первому побуждению. У них не было никаких агрессивных намерений. Они проявляли полную бездеятельность и даже позволили противникам убивать их — точно так же, как несколькими годами позже индусы под влиянием учения Ганди подставили свои обнаженные тела под английские пулеметы, бомбы и штыки.

Основной пункт их требований гласил: мы имеем право распоряжаться собственной судьбой, так как революция произвела в России коренные преобразования. Наше обязательство не более как пустой звук: ведь те, кому мы его давали и кто нас обманул — наши прежние хозяева, — сметены мощным дыханием революции. Судьба наша должна измениться, раз перед нами открылась правда. Мы не желаем больше мириться с тем, что нас продали как убойный скот только потому, что Николай II жаждал заполучить Константинополь и поэтому нуждался во французских деньгах. Нам нет дела до того, что английский империализм желал сохранить господство над морями, а немецкий империализм мечтал сам овладеть ими. Нас не касается то, что Соединенные Штаты и прочие международные спекулянты хотели нажиться на этой войне. Мы не желаем больше принимать всерьез нелепое утверждение, что Германия Вильгельма II — единственная хищная страна среди ангельского хора других великих держав. Мы с полным правом требуем, чтобы расторгнули сделку, согласно которой продали наши души и тела, и возвратили бы нам свободу.

Офицеры же говорили иное: «Революция? Прекрасно! Да здравствует свобода! Но нужно продолжать войну во имя выгоды правительств Англии, Франции и Италии. Если вы откажетесь воевать, то вы, во-первых, трусы, во-вторых, своим отказом вы всадите нож в спину революции и, кроме того, французские пушки заставят вас образумиться».

Я уже упоминал, что, как все нормальные и разумные люди, желающие понять и исполнить свой истинный долг, русские солдаты долго спорили между собой. Спорили они и перед штурмом Бримона, но не потому, что ими владел страх, — они достаточно показали свою храбрость при наступлении, — а потому, что хотели действовать по велению долга. И, не имея опыта, не зная, на что решиться, они закончили свои споры словами: «Мы пойдем туда, куда нам прикажут идти офицеры, и будем делать то, что они нам прикажут». После чего они строем отправились на бойню.

А теперь вернемся в знакомые уже нам дворцы. Французские власти испугались бесстрашных мятежников, которые превратились в настоящих солдат революции. Ведь подобные примеры заразительны; во Франции уже в семнадцати воинских частях произошли бунты. Вооруженные массы людей начали понемногу понимать, что война ведется лишь в интересах капиталистов. Приходилось учитывать обстановку. И вот французские власти сказали русским властям: «Заберите к себе своих солдат или смирите их, а мы вам поможем». Но в Зимнем Керенский еще больше, чем французы, боится этих солдат, воодушевленных идеей. Этот «вождь» революции постоянно дрожал от страха перед революцией. Он и не подумал вернуть на родину революционеров. Сначала он вилял, по своему обыкновению, а затем вместо ответа послал сильные подкрепления 2-й бригаде, враждебно настроенной к 1-й бригаде.

Если бы можно было посмотреть на Ла-Куртин с самолета, то мы увидели бы, что лагерь со всех сторон окружен войсками, которыми командует генерал Беляев^{29}. Первый круг: три батальона, три пулеметных роты и четыре батареи — русские войска и французские пушки. Второй круг: французские войска — 19-й, 78-й, 82-й, 105-й линейные полки, кавалерия и артиллерия. 14 сентября — последний ультиматум генерала Беляева. Его отвергают. Эвакуируют гражданское население Ла-Куртина, — тут собираются произвести расправу, хорошо организованное убийство.