Огонь испепеляющий

Мои глаза, прежде сиявшие синим, теперь стали зелеными. Так я родилась. Они были такими до того момента, как меня призвал Адан, даровав власть над стихией воздуха. Моя сила пришла с болью… С болью и ушла?

Не знаю, сколько я так простояла; подошла ближе и прислонилась к зеркальной поверхности, все еще отчаянно надеясь увидеть синий отблеск. Но в отражении я видела лишь темноволосую девушку с изумрудными глазами, чье тело было покрыто страшными шрамами. Слегка прикоснувшись к одному из них, я удивилась, практически не почувствовав боли. Они не выглядели свежими. Не знаю, как давно меня перенесло на Землю, но им явно было больше месяца. Ожоги от Огненных Плетей должны были меня погубить, но стихия Безликого, которого все ненавидели, спасла меня. Но забрала магию. Что мне делать теперь?!

Окинув взглядом зажившие раны, я закрыла глаза и постаралась успокоиться. Позади заключение и казнь, впереди неизвестность. Как бы то ни было, я чувствовала некое спокойствие, исходившее от моих спасителей. По крайней мере, у меня оставалась надежда, что они не оставят меня одну в этом незнакомом мире, лишившем меня сил.

— Вдох-выдох, Марика, — стала успокаивать себя я, а потом, неожиданно даже для себя запела ту самую песню, которую написал мне отец когда-то, ту самую, которую пела в камере Императорского замка.

Раз, два, три — я сбилась со счета, сколько раз я пела ее, пока не охрипла, пока не увидела, что глаза не меняются. Не могу принять это! Я просто не в силах поверить, что снова оказалась ведьмой без стихии. Песня помогла мне. Зеркало я сняла и положила на пол. Сняв лохмотья, в которые превратилась моя одежда, я наконец помылась, аккуратно смывая с себя и грязь, и кровь — вода на миг стала черной.

Раз, два, три — я сбилась со счета, сколько раз я пела ее, пока не охрипла, пока не увидела, что глаза не меняются. Не могу принять это! Я просто не в силах поверить, что снова оказалась ведьмой без стихии. Песня помогла мне. Зеркало я сняла и положила на пол. Сняв лохмотья, в которые превратилась моя одежда, я наконец помылась, аккуратно смывая с себя и грязь, и кровь — вода на миг стала черной. На воду шрамы не реагировали, как я понимаю, этого и боялись те, кто спас меня.

Странно, но, несмотря на то, что стихии здесь я не чувствовала, мне полегчало, будто вода смыла с меня всю грязь и все переживания, копившиеся в душе. Переодевшись в чистую одежду, которую дал мне хозяин дома, я осмелилась еще раз взглянуть в зеркало: я не изменилась, как и мои глаза. Мне не показалось, я действительно в закрытом мире без своей стихии. Но как я могла сюда попасть тогда?

Неужели стихия Безликого смогла открыть пути, давным-давно забытые? Я усмехнулась своим мыслям: у меня нет никого, кто смог бы ответить на все мои бесчисленные вопросы. Все остались там, в Родааане: и моя семья, и оборотень, связанный со мной кровью… Из размышлений меня вывел негромкий стук в дверь:

— Марика, ты в порядке?

— Да, все хорошо, — сказала я и через несколько минут покинула купальню, захватив с собой свою старую одежду.

Я нашла мужчин на первом ярусе. При моем появлении они резко замолчали, не сводя с меня взгляда.

— Где я могу сжечь свою одежду? — взглянула я на Ваня.

Он непонимающе уставился на меня:

— Что ты хочешь сделать?!

— Сжечь свою одежду, в которой я прошла через…

Тут я запнулась, ибо воспоминания, которые ждали своего часа, пронеслись передо мной, ни капли не жалея: вот я сижу в камере, приходит дракон с фиолетовым оттенком глаз, меня навещает отец, встреча с Императором, в окружении стражников я иду в Храм.

— Держи ее! — Диам схватил меня, спасая от падения.

Я лишь мотнула головой, слабо улыбнувшись, но от своего не отступила:

— Мне нужен огонь, стихия Безликого. Надо сжечь, Вань.

— Как ты меня назвала?! — удивился человек.

— Тебя не так зовут? Я слышала, как Диам называл тебя таким именем.

— Это так, — медленно проговорил он, — на Земле есть полная и сокращенная форма имени. У меня это Иван и Ваня, Вань, как ты и слышала. А это Дмитрий, сокращенно Дима.

Я кивнула:

— Хорошо.

Хозяин дома, придерживающий меня с одной стороны, хмыкнул, а Кай, который прибежал тут же, как только услышал, что я спустилась, нетерпеливо забил хвостом, показывая мордой в сторону двери.

— Я так понимаю, что это какой-то ритуал?

Я неопределенно кивнула:

— Мне надо как-то справиться с болью. Магия оставила меня, я в закрытом мире, из которого не возвращаются. Я должна сжечь воспоминания вместе с одеждой.

Надо отдать им должное, больше задавать вопросов они не стали. А я бы не ответила, ибо в тот момент, когда я произнесла это вслух, поняла, что пути назад нет. Все. Это не сон и не страшная сказка, которая мне привиделась после смерти. Я жива. Магия нет. Я знала, что далеко не сразу смогу это принять, никогда не любила изменений; оставлять одежду было опрометчиво. Все же это часть моего теперь уже прошлого: пока она здесь, я не успокоюсь. А огонь… Я сожгу ее так, как сожгли во время казни меня.