Огонь испепеляющий

Кивнула и поспешила опуститься на кровать, чтобы не упасть. Закрыла лицо руками и застыла так, стараясь успокоить дыхание. Не знаю, сколько я так сидела. Когда сердце стало биться не так часто, я разделась и рухнула в кровать, ожидая, что не смогу уснуть. Но усталость сделала свое дело, ибо я не заметила, как уснула. И мне приснилась казнь. Я снова была в кольце огня, который истязал мое тело, с каждым ударом приближая к смерти. Плети кружили вокруг, возникая из ниоткуда и исчезая в никуда, я же устала бегать, сил уворачиваться уже не было. И вот одна из них медленно подлетает ко мне, я инстинктивно закрываюсь рукой, но ничего не происходит.

Все вокруг меняется, я больше не вижу стен храма, больше не вижу силуэты жрецов и Императора. Теперь я заключена во тьме, и даже свои израненные руки не могу рассмотреть. Что это, очередной кошмар? Холод, который я, казалось, забыла навсегда, вновь пришел, заставляя меня подчиняться и проникая внутрь, стремясь найти путь к сердцу. Я попробовала встать, но не вышло, старалась пошевелить рукой или ногой, но и этого не смогла сделать. Я застыла, пойманная в оковы теперь уже холода и тьмы. И что дальше. Хотелось кричать, чтобы доказать себе, что я еще жива! Я еще есть! Но из горла вырывался лишь сдавленный хрип.

Неожиданно тьма начала меняться, постепенно съеживаясь. Что-то будто подгоняло ее, заставляя отходить назад. Наконец я смогла понемногу двигаться; повернув голову, увидела алые всполохи, разрывающие темное полотно. Стена все приближалась, и скоро я почувствовала жар. Огонь?! Боги, снова?! Я вскочила и заковыляла прочь от него, чтобы спастись. Но куда там!.. Я двигалась слишком медленно, чтобы иметь хоть какие-то шансы убежать. Вот он настиг меня, и я сжала кулаки, ожидая приступа боли. Но ее не последовало. Пламя окутало меня, не обжигая и принося покой. Ощутив невыразимое умиротворение, я наконец успокоилась. Душа подсказывала мне, что теперь я могу спасть спокойно.

Врач, изрядно уставший от произошедшего, но довольный, что им удалось спасти девушку, недоуменно взирал на друга, который мерял шагами кухню, предусмотрительно закрыв дверь, чтобы не нарушить покой иномирянки. Странно все складывается, ведь еще неделю назад Иван и подумать не мог, что дар деда поможет ему увидеть ее ауру и понять, какую ошибку он тогда допустил. Видя, как подействовала целебная мазь на Марику, Иван мог только мысленно благодарить деда за то, что показал все внуку, прекрасно зная, как скептически парень ко всему относился. Вдруг мужчина поймал себя на мысли, что гостья своим появлением начала менять их жизни. Это уже происходит.

— Хватит метаться уже! — устало сказал он, потерев глаза.

Дмитрий сделал вид, что друга не услышал и продолжил ходить из стороны в сторону:

— Ты что? Она же проспала уже сутки! Я подходил к двери, дышит нормально, не стонет. Сходи к ней, а?

— А вдруг разбужу? — спросил Иван, которому уже понемногу начало передаваться беспокойства хозяина дома. — Хотя ладно, пошли.

Мужчины, стараясь идти как можно тише, приоткрыли дверь в комнату Марики. Девушка спокойно спала, завернувшись в одеяло, как в кокон. Иван осторожно подошел к кровати и прикоснулся к ее шее — пульс был нормальным, температура тоже. На щеках играл здоровый румянец. Шумно выдохнув, девушка повернулась на другой бок и продолжила спать. Шрам на шее теперь был отчетливо виден. Иван пробежался пальцами, слегка его касаясь — и здесь все было хорошо. Никаких пульсаций, никакого жара. Подняв глаза на друга, врач увидел, как Дима облегченно вздохнул, на секунду прикрыв глаза. Он переживал за Марику, как и сам Иван.

Зашторив поплотнее шторы, чтобы солнечный свет не разбудил ненароком настрадавшегося человека, они осторожно вышли из комнаты, закрыв за собой дверь.

— Она сильно истощена, Дим — врач взъерошил волосы, вдыхая морозный воздух.

Мужчины стояли на крыльце, любуясь рассветом, который заставлял снег искриться, словно тут был усыпан алмазами.

— Да, — согласился хозяин дома. — Думаю, будить ее нам не стоит. Пусть отдохнет.

— Ты только представь, что ей пришлось пережить! Переход в другой мир, пытки огнем, а теперь она еще и узнала, что магии здесь нет, и ее собственная покинула ее. Для нас это сложно, но для нее это часть жизни. И ее отняли.

— Теперь она под нашей защитой, — гордо выпрямился Дима.

— Не забывай, что твой отпуск скоро кончится, и тебе придется возвращаться в город. Да и у меня работа, сам знаешь, не знаю, когда вернусь домой, днем или ночью.

— И что же ты предлагаешь? — прищурился охотник, взирая на друга.

А тот ответил просто:

— Не знаю. Время пока есть, и нам надо решить, как быть дальше. Ясно, что оставлять ее нельзя одну, опасно. Присмотреть, кроме нас, особо некому.

— Ты прав, — задумчиво протянул Дима, — если просить кого-то присмотреть на ней, то придется рассказать правду. Это невозможно. Я в твою историю с трудом поверил, не говоря уже о ее судьбе. Если бы не я ее нашел, только рассмеялся бы, услышав такое. Не может это быть правдой.

Иван ухмыльнулся:

— Как видишь, может. Ладно, придумаем что-нибудь.