Огонь, мерцающий в сосуде

— Девушке срочно надо поднять настроение, — заявил Бессонов, кивнув в мою сторону, а я вновь вспомнила Ольгу. В том, что ко мне ни она, ни Бессонов не относятся всерьез, — всецело моя заслуга. Мне бы следовало вернуться в номер, а не терпеть все это…

Появилась вторая продавщица. Бессонов устроился в кресле, а мы направились туда, где были развешаны платья из новой коллекции. Девушки наперебой что-то объясняли, я кивала время от времени, чувствуя на себе его взгляд. Повернулась и увидела, как он сидит, играя мобильным, с этой своей кривой ухмылкой, и совсем уже собралась сказать, что никакие платья мне не нужны, вообще ничего не нужно, но тут наши взгляды встретились… Может, мне показалось, или я сама это выдумала, но в глазах его была печаль… В общем, я пошла в примерочную. Надела платье, очень боясь, что опять разревусь.

— Ну, как? — спросила девушка, осторожно выглядывая из-за шторки.

— Не знаю…

— Вы выйдите сюда…

И я вышла, чувствуя себя главным лотом на невольничьем рынке и не решаясь поднять взгляд.

— По-моему, очень красиво, — сказала девушка.

— Класс, — отозвался Бессонов.

— Давайте голубое примерим. И черное, — засуетились продавцы.

Я мерила, выходила, слушала их восторженные восклицания, и почему-то трудно было дышать, а реветь хотелось даже больше…

— Какое будете брать? — услышала я вопрос и пожала плечами, а Бессонов, поднимаясь, сказал:

— Все.

— Любовник? — шепнула мне девица, упаковывая платья, пока Бессонов расплачивался.

— Муж.

— Повезло.

В ресторан мы отправились вдвоем. В гостинице было три ресторана, но Бессонов предложил прокатиться по городу.

— Зачем ты это затеял? — пробубнила я, направляясь к машине.

— Зачем купил тебе платья? Представь, что мы едва знакомы и я добиваюсь твоего расположения проверенным мужским способом.

— Тебе нужно мое расположение?

— Я же сказал, представь…

— Это трудно.

Город мелькал за окном, а я ничего не замечала вокруг.

— По-моему, неплохое местечко, — кивнул Бессонов.

Парковка у «неплохого местечка» отсутствовала, машину пришлось бросить в переулке по соседству. Ресторанчик оказался маленьким и уютным. Мы сделали заказ, некоторое время сидели в молчании. Я испытывала странную неловкость, а Бессонову, похоже, было все равно.

— Девчонки в магазине мне позавидовали, — сказала я.

— Да? Ну, где ж им знать, что завидовать нечему…

— Ты сказал…

— Стоп. Давай не будем портить друг другу вечер. Отвлечемся от наших взаимоотношений, тем более что нет в них ничего хорошего.

— Ты поэтому привез меня в ресторан? Не хотел оставаться со мной в номере?

— Смена обстановки пойдет тебе на пользу.

— Здорово, что ты так обо мне заботишься.

— Инна…

— Ты это делаешь нарочно?

— Что? — нахмурился он.

— Называешь меня по имени.

— Опять не так? Я знаю, все, что я делаю или говорю, вызывает у тебя гневный протест. Наберись терпения. Надеюсь, все это продлится недолго и нам не придется мозолить глаза друг другу.

После этого мы почти не разговаривали, изредка перебрасывались ничего не значащими фразами. Мне не хотелось оставаться в ресторане и возвращаться в гостиницу тоже не хотелось. По-моему, я и сама не знала, чего хочу.

— Десерт? — спросил Бессонов.

— Нет, спасибо.

Вскоре мы покинули ресторан. Уже стемнело, и, направляясь в переулок, я держалась за его руку, старательно обходя лужи. Пока мы ужинали, на улице прошел дождь.

Они появились как по волшебству, возникли из темноты, бесшумно, словно тени. Все стало вдруг предельно четким и контрастным: темный переулок, машины вдоль тротуара и трое крепких парней, один держал в руке пивную бутылку. Мы уже поравнялись с «Лексусом» Бессонова, но от троицы нас отделяло всего несколько шагов, и полукольцо вокруг нас стремительно сжималось.

— В машину, и не высовывайся, — скомандовал Бессонов.

Пискнула система сигнализации, я дрожащей рукой распахнула дверь, слыша, как один из парней произнес:

— Не спеши.

— Даже не думал, — ответил Бессонов.