Огонь на поражение

Гудвин. Значит – решение прежнее. Досье найти и уничтожить.

Картина битвы мне ясна! Действие.

Набираю номер. Трубку берут после первого гудка:

– Кругов.

– Не разбудил?

– Привет, Спиридон. Я не ложился.

«Спиридон». Геннадий Спиридонов, боксер из ДСО «Трудовые резервы», который дважды «валил» меня. Один раз в первом раунде, другой – во втором. Притом – что по технике был значительно слабее. Но превосходил желанием победить, полной уверенностью, духом. В общении с Круговым имя «Спиридон» стало для нас нарицательным; выражение «на Спиридона не нарвись» означало – не спори глупость, не расслабляйся. Значит, «Спиридон».

– Поспишь?

– Ага. Хотя бы часочек. А то и полтора.

– Да ладно, ты не стесняйся. У меня не горит, спи, перезвоню, когда скажешь.

– Да нет, Спиридон. Ты же меня знаешь, дай волю, да изолированную квартиру, да чтобы со службы звонками не беспокоили, – я и сутки просплю. Рад бы в рай, да грехи… К девяти тридцати должен быть на планерке. Как штык. Так что звони через полтора часика – не ошибешься.

– Лады.

– Сам спал?

– Еще как.

– Ну и славно.

Кругов повесил трубку. Итак, его «пасут». В разговоре он сообщил мне, что через час-полтора постарается «сбросить» хвосты и быть на «чистой», «изолированной» хате, туда и перезвонить. Телефон там тоже «чистый». Мимоходом я выяснил, что у меня «не горит», сижу «тихо» – потому что «спал» нормально.

Набираю другой номер. На этот раз трубку берут лишь после девятого гудка.

– Да… – Голос со сна хриплый, и я словно воочию вижу опухшее лицо его обладателя.

– Это у вас можно заказать серебряные цепи к сливным бачкам первого поколения?

– Что?.. Какие цепи?..

– Кандальные. Вернее, псевдокандальные. Черненые, под старину, инкрустированные венецианским хрусталем и индийскими сапфирами. Красиво, а?

– Б-б-б-л-и-н!.. Др-р-р-онов!..

На всякий случай отставляю трубку подальше от уха. Потоки художественно-бесформенной, грубой, девственно непристойной брани вылетают из телефонной мембраны со скоростью истребителя-перехватчика, врезаются в ближайшую стенку и готовы посыпаться с нее хрустящей грудой вместе с известкой.

Так, вроде поутихло. Подношу трубку к уху.

– Рад, что ты уже на ногах и готов посмотреть в глаза новому дню.

– Дрон… Ты…

– Рудольфыч, угомонись. Лучше вермута хлебни. Слышно, как трубка на том конце гулко стукнулась о что-то твердое. Видимо, мой абонент пошел исполнять пожелание буквально.

Судя по голосу и по тому, что он произносил, Сашка вряд ли спал больше двух часов. Если отключку после хо-рошей дозы крепленых вин, смешанных в его желудке в самой причудливой пропорции, можно назвать сном. Вот только бы с опохмелкой не перестарался – мне поговорить с ним нужно. Вернее проконсультироваться.

Сашка, он же Александр Рудольфович Регент, – волшебник и маг компьютерного дела. Программист, вернее даже – композитор программ. От машины он может не отходить сутками, становится словно ее частью, шестеренки в его собственной бестолковкс перегреваются и горят. И тогда Сашка начинает квасить. Промывать извилины. Пьет он тоже в компании компьютера. Не удивлюсь, если он соорудил уже программу, способную «захмелять» машину, – чтобы идти «вровень».

Еще – он жуткий бабник. И «западают» на него почему-то две категории девок – или весьма серьезные, интеллектуальные дамы, или самые «оторванные» шлюхи. Но поскольку ни первые, ни вторые не выдерживают никакого сравнения с машиной, то вскорости бывают выгнаны.

Часто – с матом и мордобоем.

Кликуха у Сашки – Кварта или Квартерон. В переводе с иноземного – четверть.

С одной стороны – за количество потребляемого спиртного. С другой…

Сашка Регент состоит по происхождению из четырех четвертей: папа его наполовину немец, наполовину русский, мама – наполовину еврейка, наполовину армянка. Эта взрывчатая смесь в Сашкиной крови бродит своенравно, время от времени рождая в окружающем Регента пространстве тайфуны и протуберанцы с последствиями для окружающих. Я-то лично полагаю, что Сашкины более дальние предки тоже не отличались моногамией в связях, а потому в том вине, которое именуется кровью, присутствуют примеси зулусских вождей, индейцев Амазонии, сдержанных норвежцев и неуемно воинственных турок-сельджуков!

Возможно, последнее – плод моего нездорового воображения, и насчет сельджуков я погорячился. Возможно…

Сашка – свободный художник. Составляет по заказам уникальные компьютерные программы, очень хорошо зарабатывает, охотно ссужает деньгами огромное количество приятелей и подруг, никогда не требуя возврата, и «утекать мозгами» в ихние Штаты не собирается. Ибо там его «люфты» – «не поймут». Свои национальность, вероисповедание и менталитет он определяет одним словом:

«Здешний».

– Дрон, ты еще «на трубе»? – Умиротворенный голос Регента тепл и дружественен.

– Ага.

– А ты знаешь, что я гений?

– Естественно. А что, кто-то сомневается?

– Есть такие… Вчера, к примеру, меня назвали «компьютерным импотентом».

Ты представляешь? Меня?! Импотентом! Компьютерным!!!

– Не комплексуй. Если в слове переставить ударение, то по-английски оно будет звучать как «важный»…

– Важняк!

– Ну…