Огонь неугасимый

Нависли пепельные тучи
И стелят снежный белый плат.
Слова ласкающих созвучий
В моем сознаньи не звучат.

Слова мне кажутся пустыми,

Холодными, как этот снег…
Какое слово или имя
Принять захочет человек?

Событья шире и огромней,

А жизнь все уже и бедней…
Что можем мы любить и помнить
В тревоге вечной наших дней?

Весь мир лежит пустыней снежной

И полон страшных, снежных слов.
Нет на душе созвучий нежных
И звонких, ласковых стихов.

О ней

Целый день с железной крыши капало,
Прыгали по лужам воробьи,
А душа о прошлых веснах плакала,
Пряча слезы глупые свои.

И казалось все не настоящее,

И часы казались сочтены…
За обедом подали хрустящие,
Золотые пухлые блины.

И шутил с расставленными винами

Смелый луч, прыгнув в дверную щель…
Все равно, — как будто сердце вынули
У привычных жизненных вещей.

И приход весны совсем не радовал,

И луча не радовал привет…
Соблазняли тщетно маскарадами
Объявленья шумные газет.

Доктора все объясняют нервами,

Мистики предчувствий вечно ждут,
А подруги признаками первыми
Старости печаль мою зовут.

Но о Ней, Далекой, боль щемящая

Просыпается с дыханием весны…
За обедом подали хрустящие
Золотые, пухлые блины.

Богульник

Случайный луч обводит светочем
Квартиры пыльной уголки,
Ласкает рыженькие веточки,
Где почки, точно узелки.

В голубоватой хрупкой вазочке

Я собрала из них букет…
Нет, не букет, — скорее вязочку,
Кустов обиженных скелет.

Корицей пахнет он и хворостом.

Сухою мерзлою травой….
Так пахнут на полянах поросли
В сединах осени больной.

И вот когда на этих палочках,

Колючим вздыбленных пучком,
Распустится живою алостью
Цветок душистый за цветком,

Когда по стеблям дрожью светлою

Прольется радости волна,
То значит, — я не верю этому,
То значит, что пришла весна.

И в сопках, упоен победами,

Теснится всходов хоровод….
И на границе заповеданной
Богульник розовый цветет.

Похороны гусара