Огонь подобный солнцу

В шесть утра он выехал из Лиона и переложил «маннлихер» под заднее сиденье. Еще не было восьми, когда он миновал Безансон, а около полудня остановился заправиться недалеко от границы, у Мюлуза. Немецкий контрольный пост был у дороги на восточном берегу Рейна.

— Значит, месье Сегер, — сказал таможенник, — вы взяли эту машину у некоего месье Жака Бонневилля в Эксе?

— Это мой друг, он прилетит самолетом на следующей неделе и встретит меня в Мюнхене.

— D’accord. Но я должен посмотреть ваши водительские права.

— Мне сказали, что они мне не понадобятся. Видите ли, я потерял их, и мне должны прислать из Тулона новые.

— Кто сказал, что они не понадобятся?

— В немецком консульстве в Марселе.

— Они ввели вас в заблуждение. — Руки офицера лежали на ремне рядом с пистолетом. — В Германии вам необходимо иметь водительские права.

— У меня же есть.

— Вы должны иметь их при себе. Вам придется вернуться во Францию и получить временные.

Коэн вновь пересек реку в обратном направлении в сторону Франции. Офицер на французском контрольном пункте тоже спросил у него права. Коэн повторил свою версию.

— Но вы же не француз?

— Моя семья из Тулона, но большую часть своей жизни я прожил в Канаде.

— У вас есть канадский паспорт?

— Нет, я же французский подданный.

— Очень жаль, месье Сегер, но во Франции нельзя ездить без документов. Вам придется оставить машину здесь и доехать до Мюлуза на автобусе, там вы получите временные права.

На часах в контрольном пункте было без десяти минут час. Коэн подождал рейсового автобуса, который пришел в 1.30, и в три был в Мюлузе. Понадобилось еще полчаса, чтобы разыскать контору, где, просидев в очереди до 4.30, он узнал, что никакой Люк Сегер, родившийся 12 февраля 1949 года в Тулоне, нигде не значился.

В одном из баров рабочего квартала он нашел рыжего веснушчатого подростка по имени Альфонс, у которого было водительское удостоверение. Следующим автобусом они отправились к границе. Там уже заступила другая смена.

— Это мой друг, у которого я оставлю машину, пока не получу новые водительские права, — сказал Коэн.

На обратном пути в Мюлуз он заплатил Альфонсу.

— Хочешь еще двести франков?

— Смотря за что.

— Нужно съездить в Германию.

— Меня могут арестовать. Четыреста.

— У меня только триста.

— Тогда триста пятьдесят и обратный билет на автобус.

В наступившей темноте они переехали через Базельский мост. Цепочка стоп-сигналов вела к немецкому контрольному пункту. На противоположном берегу виднелись темные силуэты деревьев, под мостом чернела вода. Северный ветер дул в лицо. Двадцать минут спустя он высадил Альфонса у автостанции, затем снял номер в гостинице на задворках Лераха.

— Вам это знакомо? — спросил он бармена в гостинице.

Тот поднял ликерную бутылку Морта к свету.

— Из Белхена? Это знаменитая гора. Вы можете проехать к ее вершине из Шенау. Летом там работает гостиница.

— У вас здесь это продается?

— Впервые вижу.

Коэн ел и потягивал пиво, в то время как на развернутом барменом над кассой экране корчились в любви две голые женщины и мужчина. В противоположном углу бара кто-то храпел, запрокинув голову назад. Над столиком Коэна склонилась грудь официантки.

— Sie englisch?

— Nein. Français.

Она улыбнулась.

— T’es seul? Solitaire? — Она немного приспустила свое трико, демонстрируя влажные светлые колечки волос. Коэн отрицательно покачал головой.

Когда он выпил пиво, фильм закончился, и официантка, поднявшись на стойку бара, под веселую музыка занялась стриптизом, обнажая жирные складки на животе вокруг пупка. В соседней кабинке какой-то мужчина, размахивая красными большими руками, говорил по-французски:

— На прошлой неделе мой брат оставил свою машину на стоянке в Цюрихе. Ночью у него появилось какое-то дурное предчувствие. Он оделся, вышел и перепарковал свою машину в другом месте. В ту же ночь дом рядом с новой стоянкой сгорел и его машина тоже.

Его собеседник сдавленно фыркнул от смеха.

— Ясновидец.

— Четыреста пятидесятая модель. Пятьдесят тысяч марок.

— Но у него же есть страховка?

— Он потерял свое удостоверение, и страховка накрылась.

* * *

Дождь моросил по маленьким квадратным стеклам окон в номере Коэна. Выключив свет, он зажег свечу на туалетном столике. Свет от ее пламени подрагивал на потолке, мягко обволакивая комнату. Над батареей пожелтевшие от тепла обои отклеивались, обнажая предыдущий слой старых обоев с расплывчатыми цветочными полями, заходящими краями друг на друга. «До Пасхи четыре дня». Капли дождя падали на золу камина.

К рассвету дождь перестал, чистые булыжники мостовой блестели. Он поехал на северо-восток в горы, поросшие темными елями и пихтами. В низинах цвели ивы, вокруг их стволов трава сверкала изумрудной зеленью. Вода искрилась в долинах, окаймленных по краям каменными стенами, в дренажных ямах она струями неслась вниз по покрытым иголками склонам среди толстых хвойных деревьев.