Огонь с юга

Хотел бы я знать, сколько еще вождей знает, как много вестей разносится вне их тайных путей с почтовыми птицами, хитрыми письменами и маяками.

— Мы можем грести достаточно быстро, чтобы беда нас не настигла, — решительно заявил Тагир.

Кейда сдул со своего клинка хрупкий завиток стружки.

— Нет смысла бежать от волшебства на юге лишь для того, чтобы угодить в лапы какого-нибудь чародея варваров, терзающего северные пределы. — Он стал разглядывать свою резьбу, держа кость у самого лица, чтобы кто-нибудь не увидел случайно его глаза.

Могу ли я снова и снова задавать те же самые вопросы, не дрогнув? И слышать те же бесполезные ответы? Да где они, все эти колдуны, которые, как твердит любой на юге, терзают север, точно песчаные мухи гниющую рыбу?

— Наш прорицатель грохнется за борт, если мы увидим хотя бы намек на волшебство, — пошутил Пайре. — Одно упоминание о чарах приводит его в ужас.

— Я ничего не слышал о волшебстве на севере, — уверил всех Фенал.

— Прими это как знамение, прорицатель. — Тагир не выглядел веселящимся. — Прекрати изводить нас всех своими страхами.

— О чем вы говорите? — Появился Иало и без приглашения уселся на скамью.

— О том, что нет никакого чародейства в здешних краях, какие бы бедствия ни обрушились на юг, — уклончиво пояснил Тагир. — А я не собираюсь тащиться на север до самого Икади, это точно.

— Не требуется попасть в северные пределы, чтобы тебя осквернила волшба, — фыркнул Иало.

— Уж ты-то, конечно, все об этом знаешь, — съязвил Пайре.

Кейда замер, склонив голову, узкое лезвие застряло в кости.

Я думал, ты не слушаешь, ты, вечно недовольный пустомеля, когда я пытался понять, что ты знаешь. Ты был слишком занят, заставляя каждого выслушивать свое мнение о том, как я неловок с веслом.

— Мне нужно немного мази от ожогов, прорицатель, — заявил Иало.

— А как насчет каких-нибудь новостей взамен? — Кейда убрал нож из кости, стараясь не испортить резьбу. — Что ты знаешь о колдовстве в этих краях?

— Владения Шека Кула к востоку отсюда, — Иало неопределенно махнул похожей на лопату рукой. — Там вовсю орудовали чародеи, в самом его дворе, менее трех лет назад. Гляди, вот эта рука. Безмозглый рыбак…

— Акулье дерьмо, — Пайре выразительно покачал головой. — Никакое волшебство не докатится досюда из беспредельных земель.

— Но что-то там творилось, — осторожно вставил Фенал. — Я тогда бороздил воды поблизости оттуда. Кайска, так звали первую жену Шека Кула, была казнена за увлечение чародейством.

Его слова заставили замолчать всех, не один Кейда замер посреди поисков одной из скорлупок со снадобьем в своем мешке. Пайре суетливо облизал губы.

— Почему она это делала?

— Люди говорят, это было связано с ее бесплодием, — Иало улыбнулся, довольный, что все глядят на него.

— И в этом, конечно, немало правды, — кивнул Фенал. — Это знали о ней по всем окрестным владениям.

— Есть обходные пути, не требующие прибегать к волшбе, — воскликнул Пайре.

— А что она сделала? — Кейда втер пальцем мазь в скверный ожог веревкой под костяшками Иало.

— Я ни разу не слышал всего целиком, — здоровяк выглядел расстроенным.

Все немедленно поглядели на Фенала, который задумчиво потирал рукой коротко остриженную бороду.

— Я среди друзей, не так ли? — Увидев их пылкие кивки, он подался вперед. — Шек Кул закрывал глаза на ворожбу женщины, жаждущей иметь ребенка, до тех пор, пока нуждался в ее связях с владением Данак, дабы обеспечить безопасность вод Шека. Затем ее брат, Данак Мир, был убит, и Шек Кул со второй женой принялись усердно заботиться о наследнике для владения. Кайска, которая была Шек, призвала какого-то чародея, чтобы убить Махли Шек с ее новорожденным.

— Не иначе как она лишилась разума. — Тагир содрогнулся в отвращении.

— Шек Кул убил ее, не так ли, вместе с ее чародеем? — нетерпеливо спросил Пайре.

— О да, — сказал Фенал с убежденностью. — Кайску побили камнями, каждая рука во владении поднялась против нее.

— Подходящая смерть для того, кто применяет колдовство ради своей выгоды, — провозгласил Тагир.

— А как насчет чародея? — Надежда и страх внезапно стиснули грудь Кейды, точно боль.

Не это ли чувствовала осужденная Кайска, когда камень за камнем летели в ее привязанное тело, сокрушая ее жизнь, в то время как она порывалась дышать?

— Его убили в поединке на мечах. — Фенал нахмурился. — Или что-то вроде того.