Огонь с небес

Я нажал клавишу автоматического огня, пулемет оглушительно, басисто простучал, выплюнув очередь из пяти патронов — и все до одного врезались в бронетранспортер. Четырнадцать и пять миллиметров, подкалиберный сердечник из какого-то керамического материала — не выдержала даже лобовая броня легкого бронетранспортера. Я дал еще одну очередь, на всякий случай — но, похоже, что напрасно, первой хватило. Из брони «БТР» выбило искры, он не загорелся, но остановился и открыть огонь уже не пытался…

Араб начал неуклюже разворачивать машину, когда по нам открыли огонь. С очень близкого расстояния это было как град, бьющий по машине, но машине это было не страшно, автомат ее не брал даже в упор — только если они умудрятся попасть в открытое окно, из которого торчит ствол пулемета — будет плохо…

— Берегись!

Гранатометный выстрел прошел левее, ткнулся в стену соседнего ангара, лопнул вспышкой — я уже успел развернуть пулемет на сто восемьдесят градусов и открыл огонь. После первой же очереди из крупнокалиберного курсанты центра бросились искать укрытия. Я их не осуждаю — сделал бы так же…

Машина развернулась окончательно и тяжело пошла по проезду между ангарами, набирая ход — солидно, увесисто пошла, как набирающий скорость на взлетке стратегический бомбардировщик…

— Куда?

— За ними, б…! Помнишь выезд?

— Да!

Им деваться некуда — они пойдут к дороге на Кабул. Потом скроются. А нам придется за все отвечать…

Ублюдки…

Мы свернули, затем вырулили на южную дорогу из Центра, она уже была блокирована бронированным «АМО» и, возможно, гранатометчиками. Я навалился на пулемет, открыл огонь, уже не заботясь о том, что будет со стволом, первыми же выстрелами мне удалось поджечь бронемашину — бак вспыхнул с гулким хлопком, и начало растекаться дымное, солярное пламя…

— Давай на них!

Не знаю, на что рассчитывали курсанты, пытаясь нас блокировать «АМО» — видимо, на то, что мы не решимся на таран. Решились — Араб решительно бросил машину вперед, до предела выжимая газ, а потом слева полыхнуло нестерпимо яркое пламя — он выбросил в окно светошумовую, и она рванула, ослепляя бойцов засады. По машине барабанили пули, стреляли как минимум из двух пулеметов, стреляли неприцельно, сослепу — но по закону больших чисел попадали и в нас, если бы не бронированная машина, мы оба уже были бы мертвы. Мимо прошла одна серая трасса, другая — гранатометчики стреляли в нас, но попасть в быстро движущуюся по направлению к тебе цель намного сложнее, чем стрелять вдогон, не верите — попробуйте сами на охоте. Да еще и граната, ослепившая их. Араб таранил баррикаду гениально — он ударил не по бронированному «АМО», а по углу ангара из легкого сплава, надеясь снести его и протиснуться на свободу. Меня бросило вправо, машина с жутким треском врезалась в ангар, снося и сминая его бок, нас повело вправо — но набранная скорость и почти семь тонн веса позволили нам на инерции протиснуться на свободу. С жутким треском мы вырвались, нам стреляли вслед…

— Впереди слева!

Там был блокпост на выезде, достаточно укрепленный, но он был укреплен против прорыва снаружи, пулеметы и автоматические гранатометы невозможно было повернуть на сто восемьдесят градусов. Я открыл огонь из крупняка, ствол которого уже дымился, отсекая короткие очереди по укреплениям и выбирая из них искры. Что-то с хлопком рвануло, показалось пламя, дежурившие на блокпосту разбегались, стреляя по нам, а кто-то и просто бежал, надеясь укрыться до того, как его настигнут разрывающие человека пополам пули.

С ходу проломили шлагбаум, я быстро разворачивал пулемет на случай, если кто-то уцелел и попытается открыть огонь нам вслед из чего-то типа «НСВ». Перед блокпостом громоздились бетонные блоки, но они были расставлены так, чтобы через них могла протиснуться грузовая машина, и Араб лихо ввинтил машину в лабиринт, маневрируя между блоками. Я прекратил огонь — если бы кто-то остался у пулемета, он бы уже открыл по нам огонь.

— Вырвались!

Машина гудела, ревела, но шла…

Мы не успели отъехать и на километр, как небо прочертили огненные полосы — и там, где была база, один за другим начали вставать разрывы, сливающиеся в ночи в одно мерцающее зарево. Работал «Град»…

— Они слева! Слева! — заорал Араб.

Я перекинул пулемет налево. Тут дорога делала что-то вроде крюка, объехать напрямую было нельзя — слишком крутой склон. И там, в приборе ночного видения, я увидел две машины, идущие так быстро, как только позволяла дорога. Они шли без огней: первая — внедорожник, бронированный и вооруженный, а следом за ним, впритык, — вооруженный пикап…

— Тормози!

Араб тормознул так, что меня бросило вперед, из-под колес полетел гравий. До этих ублюдков больше километра, в ленте, как я уже понял — каждая пятая трассирующая, но пулям лететь до цели больше десяти секунд.

— Уйдет, мать их!

— Не уйдут!

Первую очередь я пустил как пристрелочную — и тут же понял, что пристреливаться некогда. У меня секунд двадцать, не больше, пока они находятся в зоне обстрела. Я пущу пристрелочную, потом буду ждать попаданий, потом опять открою огонь — не пойдет…