Огонь сильнее мрака (СИ)

Дома он сразу пошёл в ванную и пустил воду из обоих кранов. Прежде чем залезть в воду, Джон извертелся перед зеркалом, пытаясь рассмотреть собственный копчик – ни дать ни взять модница, примеряющая новое платье. Не найдя ничего подозрительного, Репейник с облегчением забрался в ванну и полчаса лежал без движения, раздумывая, с чем ещё придется столкнуться, преследуя Хенви Олмонда, доктора медицины Ганнварского университета. Навесить на вещи заклинание-морок – поступок не самый умный, далеко не гуманный и уж всяко противозаконный. Похоже, наш клиент – личность эксцентричная, о последствиях своих дел размышлять не привык. Воры забрались в твой дом? Пугни их до полусмерти. И плевать, что они устроят кавардак, воем привлекут внимание соседей, а полиция, когда приедет по вызову, обнаружит, что ты вовсю пользуешься запрещённым к употреблению колдовством. Зато, если грабители выберутся, то всем расскажут, что это – плохой дом, заколдованный, и туда ходить не надо… Кстати, стоит наведаться в Ганнвар, зайти в университет и расспросить тамошнего декана о докторе Олмонде. Чем живёт, какие привычки имеет, где отдыхает. Точно, решено: завтра же еду в Ганнвар. А сегодня хватит с меня приключений, только вот пройдусь до кабака «Пьяный конь», потолкую с персоналом. Заодно и поужинаю.

Выйдя из ванной, Джон принялся собираться. Испорченную куртку он бросил в корзину для прачечной, а из шкафа извлек другую, с высоким воротом и кучей разнокалиберных карманов. Под куртку пристроил кобуру с револьвером, на пояс повесил нож. В самый глубокий карман пошли гравюры из папки. Как пить дать, Олмонд появлялся в любимом кабаке не один, а с коллегами, и бармен мог узнать их на портретах. Собравшись, Джон с минуту постоял в прихожей, в раздумьи стиснув зубы и поигрывая желваками. Приняв решение, вернулся в гостиную. Здесь у Джона был низенький диван, рядом с диваном стоял понурый торшер, который давно пора было заправить керосином, тут же пылился разлапистый стеклянный столик, а напротив, над камином, висело полотно «Хальдер Прекрасная приветствует новых вассалов Северной Энландрии». Копия, разумеется: оригинал сгорел во время войны вместе с музеем. Джон снял картину и поставил на пол. Открылся яркий, не выгоревший квадрат обоев, а посреди этого квадрата была массивная сейфовая дверь с ручкой-циферблатом. Покрутив ручку, Джон откинул дверь и осторожно, держа кончиками пальцев, вынул из сейфа небольшой, с голубиное яйцо, серый каменный шарик. По экватору шарик охватывало медное кольцо с короткими острыми шипами.

Граждане Островной республики могли перемешаться в пространстве только с помощью наземного транспорта, судов и дирижаблей. Телепортация каралась конфискацией рабочего устройства, а также тюремным заключением – от пяти до десяти лет (согласно решению суда). Поэтому барыги на чёрном рынке драли бешеные деньги за шарики-телепорты. У Джона хватило финансов лишь на самые простые, однозарядные телепорты – как-то, по случаю, он купил таких четыре штуки у старого знакомого, пройдохи-бармена, промышлявшего торговлей амулетами, "глазками" и тому подобными запрещёнными приборами. Один из шариков вскоре пригодился в весьма непростой ситуации, так что теперь их оставалось всего три. Прибор считался довольно простым в обращении. Чтобы привести его в действие, сперва нужно было сжать шарик в кулаке, так, чтобы шипы проткнули кожу: катализатором магической реакции служила кровь. Затем полагалось зажмуриться и точно, в деталях представить местность, куда хочешь переместиться. И, наконец, вместе с шариком в руке следовало держать что-то, принадлежащее той самой местности: если ты хотел телепортироваться в лес – то ветку с дерева из этого леса, если в пустыню – то горсть песка из пустыни. Это называлось «взять якорь».

Телепортация заслужила славу весьма небезопасной магии. Бывали случаи, когда замечтавшегося телепортера уносило в неведомые края. Кроме того, при активации вокруг шарика возникала сфера перемещения – замкнутое пространство диаметром около трех ре. Всё, что попадало в эту сферу, переносилось на новое место – воздух, пыль, насекомые, почва из-под ног – а всё, что не попадало, оставалось на месте. Поэтому, телепортируясь из пункта «А» в пункт «Б», не стоило размахивать руками или прыгать, иначе руки или голова могли остаться в пункте «А» – ровно, чисто срезанные… Но, при всех опасных неудобствах, работали шарики быстро и безотказно – что и требовалось для самозащиты. Кроме того, они были одноразовыми, рассыпались после использования, а это было удобно в смысле общения с полицией: нет улики – нет и преступления. Джон испустил долгий свистящий вздох и бережно переместил шарики в боковой карман с клапаном. Якорь! Где бы взять якорь? Взгляд облетел комнату и остановился на подоконнике, где стоял в треснувшем глиняном горшке чахлый, вопиющий о поливке фикус. После недолгих раздумий фикусовый листик был присоединён к шарикам в кармане. Теперь всё стало как надо.

Джон закрыл сейф, повесил картину на место и вышел из дома.