Огонь сильнее мрака [СИ]

— Ещё бы, — согласился Джон. — Откроете тайну валлитинара — придется сказать, откуда он берётся. И что предыдущую тысячу лет он брался, в основном, из жителей Энландрии. Нехорошо выйдет. Понимаю.

Олмонд покачал головой:

— Тран-ка Тарвем говорил, что не выдаст. Говорил, что люди никогда не узнают ни наших лиц, ни имён. Но мы не поверили. И решили от него укрыться. Назначили ночь, забрали все машины из лаборатории и увезли…

«Стоп, — ошеломленно подумал Джон. — Это что же…»

— Погоди-ка, — сказал он, — не гони. Ты хочешь сказать, что Хонна — и есть Великий Моллюск?!

— Ну да, — растерянно ответил Олмонд. — Тран-ка Тарвем живет среди вас под именем Хонна Фернакль. А что…

Джон помотал головой. Чушь, какая чушь… но всё ведь сходится. И сверхъестественные способности Хонны, и странные недомолвки о пропаже, и даже сокрушительный водопад сознания, который Джон прочёл в его мыслях при первой встрече — всё получило объяснение. Головоломка собралась в целую картину, правда, картина эта оказалась чудовищной. Репейник посмотрел на Джил. Джил стояла, открыв рот. Джон сообразил, что у него тоже открыт рот, и закрыл. Да, но…

— Но Фернакль — дед слепой! — воскликнул он. — С палкой ходит! Какой он бог?!

Олмонд позволил себе ещё одну короткую ухмылку:

— Тран-ка Тарвем стар. Один из самых древних богов. Человечье тело — дряхлое, принимать божественный облик ему тяжело. Потому-то мы и решились на побег. Знали, что сил у него хватит лишь на то, чтобы посылать вдогонку ищеек. Сам он за нами не погнался бы.

Джон потер заросшую скулу.

— А как же война? — спросил он. — Как вышло, что Хонна не погиб вместе с Хальдер и прочими?

— Он не ввязывался в войну, — скривив губы, ответил Олмонд. — Великий Моллюск выше подлых свар. Переждал в укрытии.

"Умно, — подумал Джон. — Ай да Хонна".

— Фернакль всё-таки может стать… кем там становился — гигантским кальмаром или вроде того? — уточнил он.

— С трудом, — качнул головой Олмонд. — И ненадолго. На час, другой. Мы вначале хотели его убить, но не стали рисковать. В божественном облике Тран-ка Тарвем разорвёт нас в клочья. Мы его все равно убьём. Придумаем, как, и убьём. Но позже.

Репейник уселся на пол и подпер голову рукой. Значит, его клиент — последний выживший бог. С ума сойти. Впрочем — а что это меняет? Да ничего. Есть заказ, есть плата за выполнение. Даже аванс был. Надо доделать работу, вот и всё.

— Продолжай, — велел он. — Значит, вы смогли вывезти лабораторию у Фернакля из-под носа. Дальше что?

Олмонд неуклюже пожал плечами, насколько позволила веревка:

— Укрыли машины в надёжном месте. Собираемся там, приводим жертву, устраиваем обряд, создаем валлитинар. Всё.

— Почему Хонне так важно вас найти? — спросил Джон. — Он ведь и сам сумеет заново сделать те приборы, о которых ты говоришь.

— Думаю, он не сможет построить их снова, — хмыкнул Олмонд. — Ты был прав, сыщик, там целая фабрика. Нужны годы, чтобы собрать машины, воссоздать рецептуру. Мы взяли всё, что было: записи, реагенты, чертежи.

Джил подошла ближе. Олмонд напрягся, глаза его забегали, но девушка присела на пол рядом с Репейником.

— Ты говорил, ваш бог собирался отдать зелье людям? — спросила она спокойно.

— Собирался, — кивнул Олмонд. — Но теперь вряд ли что получится.

— Почему?

Олмонд понял, что его не будут бить, и слегка расслабился.

— А ты представь, — предложил он. — Он ведь как хотел? Сперва — приготовить много валлитинара, сотни бочек. Собрать людей — наловить по улицам или ещё что — и дать им попробовать эликсира. Они бы стали, как мы, счастливы и блаженны, и рассказали бы всему миру о новой эпохе. Без несчастья, без горя. Тогда уже Тран-ка Тарвем открылся бы всему человечеству. Стал бы править вами. А теперь — что? Валлитинара у него не осталось. Ну, придет он к вашим правителям. Расскажет об эликсире. Так его осмеют и выгонят.

Джон задумался.

— Но Хонна может принять божественный облик, — возразил он. — Станет гигантским кальмаром, вынырнет из моря, объявит о начале новой эры…

Олмонд фыркнул:

— Ты правда думаешь, что такое сработает, ищейка? Время богов прошло. Люди отвыкли от их власти. Его просто расстреляют из пушек.