Огонь со мной

Это говорило о многом и ни о чем одновременно. Он мне просто благодарен, желает меня как своего напарника, а может, все же видит во мне женщину? Его эмоции невозможно было прочесть, я не могу понять, о чем именно Кремер думает и что чувствует. Испуган ли, понимает ли, что меня уже мало заботят взаимоотношения магов и чародеев, поскольку я в этом уже не буду принимать участия.

— Кремер, я должна тебе признаться…

Я о многом желала ему сообщить. Например, когда я узнала, что мы с Ремисом маги, не хотела в это верить, поскольку сильно испугалась за наше будущее. Зато когда узнала, что я — Источник, во мне зародилось новое чувство. И это чувство силы! Я больше не неудачник-чародей, я теперь могу совершать что-то значимое, чего не могут другие, пусть это и подвергает меня опасности. Также я хотела ему рассказать о том, что, как и многие другие женщины, я мечтала о нем, но именно я оказалась с ним в бою и сражалась на равных. И теперь, когда я видела его «в деле» и когда он видел меня, я хочу быть уверенной, что это было не просто партнерством в борьбе за жизнь! Но в то же время я отдаю себе отчет в том, что моя безопасность теперь не занимает меня, как прежде. Поэтому и не стану требовать гарантий, в этом просто нет смысла. Я могу ему доверять только потому, что живыми мы отсюда не выберемся. Какой смысл городить между нами стены?

Вместе с этим пониманием, а также с тем, что я полностью осознала, кто я и что могу, страхи за мою жизнь отошли на второй план. Мне не нужны заверения Кремера в том, что он не желает причинить мне вреда, мне не нужно знать, что он думает о магах, все, о чем я хочу знать теперь, — желает ли он меня настолько, чтобы полностью открыть свое сердце? И это теперь заботит меня больше, чем жажда жизни.

Кремер ведь никогда не зачитывал мне «правила поведения в отношениях с Кремером». Я сама их придумала. Готов ли он разрушить все свои «мы не можем этого сделать» ради меня? И почему мне кажется, что в этом я абсолютно права? Почему мне кажется, что Кремер именно со мной наплевал на все свои привычки при общении с женщинами и я для него нечто совершенно необычное, со мной он смог испытать новые эмоции за всю свою долгую жизнь?

Не успела я открыть рот, чтобы вывалить все эти мысли на Кремера, как он резко схватил меня свободной от огня рукой и грубо прижал к себе. Его губы накрыли мои, и все сомнения исчезли, стали лишь дымкой, как туман, который рассеивается, — все просто испарилось.

Его губы обещали больше, чем могли бы слова. Он целовал меня властно и настойчиво. Это сильнее, чем было в землях Фейсала, это мощнее, чем могла выдержать я. Это то, что подменило собой все возможные из существующих эмоций. Я люблю Кремера!

Его губы не дали мне шанса даже на мгновенье ему противостоять. Он лишил меня воли, и я не была уверена, что меня это хоть немного беспокоило. Как только я осознала, что чувствую к Кремеру, словно отпустила нитку, за которую держишь воздушного змея, — я позволила себе улететь за своими чувствами.

Лишь краем уха я слышала шипение огня и чувствовала запах озона, значит, Кремер продолжает телекинезом поддерживать мой огонь. Но, закрыв глаза, я не видела света, так что от моего огня не было ровным счетом никакого толка. Кремер своими губами посылал в каждый участок моего тела энергию, способную заглушить во мне все, кроме горячего желания заполучить больше от этого мужчины.

— Кремер…

Я смогла на мгновенье оторваться от его губ. Простонав его имя и сделав глоток воздуха, я снова уступила натиску чародея. В ответ на мой стон Кремер издал звук, похожий на рык. Это придало мне уверенности, и я обняла его крепкий торс еще сильнее, насколько это было возможно. Мне дико мешал его чародейский пояс, но, даже будучи охваченной страстью, я все же не решалась сдернуть его.

Кремер не сбавлял натиска, несмотря на то что был одновременно занят огнем.

Я наслаждалась нашей близостью и своей властью над этим сильным мужчиной.

— Мы должны остановиться, мы не можем продолжать, когда не понимаем, где мы.

Нет, я не хотела останавливаться, но, когда я в последний раз потерялась в ощущениях, Кремер загорелся в прямом смысле этого слова.

От моих слов и от того, что я немного отступила от чародея, его глаза широко раскрылись, а зрачки сузились. Может, я хожу по лезвию бритвы? Я обратила внимание на то, как его тело буквально звенит от напряжения и как он пытается себя сдерживать и контролировать. Это как шаровая молния, запертая в коробке, — в любой момент он готов был взорваться.

И тут во мне заиграл своего рода азарт — мне хотелось узнать пределы этого контроля. И давно ли я стала такой смелой с Кремером? Я улыбалась себе самой. Не надо быть сильным магом, достаточно быть женщиной, которую желают, и ты можешь обладать мужчиной, в твоих руках власть над ним. Главное — не стать диктатором, чтобы он не устроил революцию. Нужно чувствовать грань дозволенного, того самого тонкого края мужественности, которую нельзя пересекать, но с которой так сладко можно играть.