Огонь со мной

Черт, мы думали, что жизнь рядом с чародеями позволит нам существовать, будучи незамеченными, но при этом защищенными от иных бессмертных. Ведь ни один бессмертный не заходит на их территорию без приглашения, а значит, спрятавшихся под защитной магией Элли от чародеев нас точно никто не потревожит. И вот — мы потеряли нашу крепость. Что теперь?

Эту маленькую хижину в глубине леса тоже скоро найдут. Нас уже вычислили и обнаружили, вскоре найдут и наше временное пристанище. Придется опять бежать и опять искать новое место… не жительства, а укрывательства.

Даже странно, что нам троим удавалось так долго прятаться, а значит, выживать.

Где ты, сестренка? Где ты прячешься? Где ты выживаешь?

Снова и снова я задаю себе эти вопросы. Может, пора уже прекратить ее искать и смириться? Ну не могла маленькая девочка-маг выжить одна в неизвестном и озлобленном мире, наполненном желающими уничтожить любого мага, пусть и ребенка.

Глядя в огромные испуганные глаза Источников, я подумал: а что если и ее приютили чародеи? Да хоть гоблины из ночных кошмаров, но только чтобы она была жива! Что если она жива и не знает, что она маг? Возможно ли, что кто-то сжалился над тринадцатилетней девчонкой и вместо кровавого убийства беззащитного мага предложил ей защиту? А что если она голодает или ей сейчас страшно? Вот в эту самую минуту, когда ее брат может принять душ и надеть чистую футболку, ей в этот момент страшно и больно? Помнит ли она меня? Зовет ли меня на помощь? Есть ли хоть кто-то, кто может ее утешить и помочь?

К черту эти мысли! Я просто знаю, что она жива! Знаю, хоть и сам себе не могу этого объяснить.

Я найду тебя, Ксила, обещаю! Я уничтожу всех, кто посмел сделать тебе больно!

И хоть я давал подобные клятвы себе каждый день на протяжении уже длительного времени, сейчас у меня было странное и необъяснимое ощущение, что я действительно смогу ее найти… скоро, совсем скоро.

Я встряхнул головой, отчего с моих влажных волос в разные стороны полетели капли воды.

Время прийти в себя и вернуться в мир еще пока живых магов и насущных проблем.

Мое возвращение в мир сопровождалось звуками музыки, доносившимися с первого этажа дома. Отлично! Значит, Элли и Дориус уже спустились на кухню. Не знаю, где в данный момент находится Ремис, но ранее я предложил ему комнату своей сестры. Он не понял моего жеста и прошел в комнату, сухо поблагодарив. Для меня же это был сложный шаг, который был понят только Элли и Дориусом, судя по их склоненным головам и неуверенному предложению Дориуса: «Мы можем уступить ему нашу комнату, а мы с Элли будем наверху, в запасной комнате». Я лишь намеренно небрежно дернул плечами и ответил: «Наверху очень холодно, Элли может простудиться».

Конечно, это полный бред, бессмертные не болеют, но мой намек «закрыли тему» был понят четко: Дориус кивнул, опустив глаза, а Элли улыбнулась и как-то особенно нежно обняла меня, чего никогда не делала раньше. Друзья таким образом послали мне сообщение: мы тебя услышали и поняли. Пусть будет так!

Куда бы мы ни переезжали и какой дом бы ни покупали, я всегда оставлял одну комнату для сестры. Я знаю, рано или поздно она будет в ней жить. А пока в этой самой комнате и тупой Источник может душ принять и выспаться. Может, тогда его мозги встанут на место и он уже осознает, что он с нами в одной лодке под названием «Беда».

А сегодня вечером в нашей «лодке» время ужина и бильярда.

Поспешив вниз, ведомый уже распространяющимися по всему дому запахами жареной картошки и курочки, я остановился у бара в гостиной и захватил бренди.

— Наш крутой маг еще не спускался? — задал я вопрос, крутя в руках бутылку моего вечернего алкогольного снотворного. На кухне я увидел довольно обыденную и привычную картину: Дориус что-то читал на планшете, а Элли нарезала салат. Помимо моды и мыльных опер Элли обожала все кулинарные телеканалы или передачи. Это ее последнее хобби я очень поддерживаю. Насмотревшись кулинарных поединков, она потом воплощает самое лучшее из увиденного в жизнь. Хотя мне всегда казалось, что она таким образом хочет порадовать Дориуса и что это ее хобби — не что иное, как попытка заставить зануду Дориуса петь дополнительные дифирамбы ей, прекрасной. И поскольку он просто обожает плотно поесть, голосит как соловей, наигранно чавкая и не забывая целовать при этом Элли. Я тоже люблю поесть, но молча или подкалывая друзей, и, если мне не изменяет память, я еще ни разу не похвалил Элли за ее старания. Но ведь она и не для меня старается! Я, можно сказать, случайный гость на их пиршествах.

А еще иногда кулинарные старания Элли превращаются в нечто очень уж изысканное и невозможное к употреблению, что даже обжора Дориус не в состоянии слопать. Но все равно лопает, дабы не обидеть Элли. Благо, мне в этом случае прикидываться не приходится, и я в открытую разогреваю что-нибудь из замороженного дерьма в микроволновке, а Элли за это также вполне открыто называет меня мудаком.

— Маркус, ты сам напрашиваешься. Обязательно накалять обстановку?